Книга Хозяйка Северных гор, страница 115 – Адель Хайд

Я очень хорошо понимала, что это именно те церковники, которые приезжали в Карнарвон по мою душу, но я была в таком состоянии после смерти отца Давила, да и выглядели они жалко и не опасно, поэтому отказать им в приюте я не смогла.

Мне, конечно, было интересно, что их заставило идти на смертельный риск, неужели я и моё наследство так им необходимо?

Разместили мы всех в разных местах, кого-то даже определили в деревню. Самых тяжёлых, у кого были обморожения или раны, разместили поближе к Бере. Она даже порадовалась, потому как наши пока не особо болели, а Бера взяла себе пару учеников и им учиться было почти что не на ком.

А здесь раздолье, две кашляющие монахини с температурой, обморожения, а у одного из рыцарей, вообще фурункул был на неудобном месте, как нам с леди Ярон по секрету сообщила вездесущая Мэри.

Получилось, что празднование первого дня Рождества у нас прошли грустно и в суете.

Но людям, пришедшим за подарками, всё равно всё раздали и налили, просто весёлых плясок не получилось, люди сами решили, что лучше посидеть, помолчать, да и помянуть отца Давида.

Главной среди монахинь была аббатиса Семпрингемского монастыря, мать Агнесса. К моему удивлению, эта женщина чувствовала себя лучше других, хотя бледность лица и свидетельствовала о том, что ей тоже нелегко дался этот путь.

Ей я выделила отдельную комнату в тёплой части замка, недалеко от своих покоев. Не знаю, что меня сподвигло оставить монахиню поблизости, я же никогда не была впечатлительной, но, видимо, скоропостижный уход отца Давида, который хоть и не говорил никогда, но мне казалось, что он единственный знал кто я и откуда и помогал как мог, приняв меня такой какая я есть, всё же повлиял на моё эмоциональное состояние.

Да ещё и появление монахинь прямо в то же утро, стало для меня знаком, что их надо принять и выслушать.

В первый день я никого не стала навещать, хотя аббатиса и просила меня прийти. На второй день она порывалась сама прийти ко мне, но Бера, навещавшая её сообщила, что женщина ещё слаба и, если я не занята, то предложила подумать о том, чтобы пойти к ней самой.

Сперва я не хотела, но в какой-то момент решила, что скорее всего нам с этими монахинями зимовать вместе, и поэтому пошла.

Аббатиса Агнесса оказалась женщиной лет сорока, но, видимо, жизнь монахини была не простой, потому как лицо её покрывали морщины, особенно мне не понравились скорбные складки около рта, аббатиса явно не относилась к оптимистичным людям.

Глаза у аббатисы были несколько выцветшие, как будто душа её уже была где-то не здесь, несмотря на то, что совсем уже старухой монахиня не смотрелась.

Встретила меня аббатиса одетая, хотя я почему-то думала, что она будет лежать. В комнате, выделенной монахине, было тепло, слуги не жалели дров на большой камин.

А я снова подумала о том, что камины — это не практично, надо делать печки по стоякам и тогда и дрова экономятся и теплее будет.

— Здравствуй, дочь моя, — неожиданно глубоким грудным голосом произнесла аббатиса, прервав мои бытовые размышления, и присев на небольшую лавку, обитую тканью, показала мне сесть рядом.

В груди всколыхнулось недоверие, мой земной мозг сразу проанализировал ситуацию, указав, на манипулятивные приёмы. Я вздохнула, отгоняя от себя «Маргариту Павловну», может всё и не так, просто привыкла всё критически оценивать.