Книга Хозяйка Северных гор 2, страница 148 – Адель Хайд

В ожидании праздника всё преображалось, настроение у всех было приподнятое, всё-таки здесь, это не то, что в центральной Англии, здесь люди всё ещё отдавали дань духам, верили в то, что есть переходные дни от света ко тьме. Хотя сэр Джефри, участник крестовых походов и злился, в шутку называя нас всех язычниками.

Но люди следовали традициям. Ходили на «немые ужины», по сути являвшиеся поминальными обрядами, где на стол ставились лишние приборы, куда накладывалась еда, для духов предков.

Окна, а иногда и двери оставляли открытыми, считая, что так духам будет легче войти в дом.

На эти несколько дней празднования мы даже отменили все работы, и все вернулись домой. Рыбаки, которые предпочитали по нескольку дней проводить в море и в рыбацких избах на берегу, вернулись к семьям.

Прогуливаясь по посёлку, было интересно наблюдать, как все ходят друг к другу в гости.

Утро в день Самайна в Кардиффе выдалось туманным. Туман спускался с гор, и, если вглядываться с самой высокой башни замка, то казалось, что из леса вытекает большая призрачная река. Воздух был насыщен влагой и запахом дыма, в низине, видимо, уже разжигали первые костры.

Даже во дворе замка царила суета. Женщины расстилали холсты, на которых мальчишки складывали собранные за день хворост и сухие ветки, из этого полагалось сложить много костров вокруг крепостных стен, главный же костёр планировали делать в посёлке на площади.

Из посёлка пришли женщины с дочерями, чтобы украсить входы в замке ветками кизильника и плюща, я заметила, что они вплетали в них засушенные колосья.

На мой вопросительный взгляд, ответила вездесущая Мэри:

— Леди Маргарет, это чтобы отогнать нечисть, хорошие духи пройдут, а нечисть нет.

С кухни доносились запахи жареного мяса, слышался зычный голос Ринтаны, которая на кого-то ругалась.

— Где баран?! — кричала на кого-то Ринтана, — ты зачем его к свинине положил? Леди велела готовить раздельно.

— Это не я, — откликнулся кто-то неожиданным баском. — Это Уфин.

Я спустилась во двор, кутаясь в шерстяной плащ. Удивилась, увидев супругу Генри. Она подбежала ко мне с охапкой сухих трав.

— Леди Маргарет! А вы знаете, что нужно сжечь пучок полыни и прыгнуть через костёр, чтобы весь год не болеть?

— Тогда заготовь мне три пучка, — улыбнулась я. — Мне и малышу пригодится.

Мы обе рассмеялись. Но на сердце было неспокойно, не знаю, может оттого, что мне не хватало солнца, или оттого, что всё слишком было гладко, как будто не по-настоящему, и где-то на краю сознания звенело ощущение надвигающейся беды.

Ещё заранее, за несколько дней до праздничной ночи, мужчины начали строить временные навесы на случай, если пойдёт дождь, сколачивали и ставили длинные лавки, устанавливали специальные ограждения для кострищ.

На площади в посёлке ставили длинные столы. Я вспомнила, как мейстер Умло расстраивался, что столько сукна уйдёт в никуда, но традиции есть традиции, и, если положено дерево закрыть чистой скатертью, надо закрывать.

Накрывали на столы все вместе, каждая хозяйка тащила блюда с пирогами, овощи, сидр, мужчинам чего покрепче.

Мужчины сложили огромный костёр, символ силы и очищения.

По традиции, перед закатом я должна была зажечь первый факел от огня в очаге замка и вынести его к площади. Это было священное действо, свет из сердца дома указывал духам предков путь, чтобы те могли вернуться в эту ночь и быть рядом.