Книга Вторая молодость Фаины, страница 182 – Адель Хайд

Да ещё его стремление угодить матушке, ну хотя бы она всё-таки приняла его сторону.

Ну да ладно, что уж теперь, сделанного не поправишь. Но есть ещё у него возможность исправить и выправить то, что произошло.

Похороны назначили на вторник, а оглашение завещания усопшего на среду, сразу после похорон. И поэтому Алексей, оставив аудиторов работать в конторе и даже не выслушав их первоначальный отчёт, сел на ночной поезд из Москвы в Петербург, чтобы рано утром прибыть на вокзал и успеть проводить Фаину Андреевну.

По пути всё время что-то происходило, то поезд часто останавливался, то с остановок позже уезжали. Алексей смотрел на часы и понимал, что эта поездка, скорее всего, будет напрасной, он точно опоздает. Ему оставалось надеяться только на чудо.

И чудо произошло, последние два часа поезд ехал без остановок, и у него оставалось ещё немного времени до отправления поезда на Екатеринбург. Он успел.

Но тупица-проводник не хотел пускать его в вагон. Алексей был готов его убить, хотя никогда не поднимал руку на тех, кто находился ниже его. Повезло, что Тихон, выходивший осматривать площадку перед вагонами, пообещал передать Фаине, что он пришёл её проводить.

И вдруг он увидел её, свежая, юная, красивая… Она выскочила в тамбур, и он, отодвинув проводника, прорвался к ней. Взял её за плечи, она показалась ему такой тоненькой, такой хрупкой. Он посмотрел ей в глаза, и увидел в них… ожидание.

И снова он не знал, как это сказать.

И тогда Алексей решил не говорить ничего лишнего.

— Я люблю вас, — выговорил он и, сам от себя не ожидая, поцеловал её.

Он хотел просто прикоснуться к её губам, но неожиданно ощутил какой-то невероятный, волшебный, сладкий вкус, и не удержался, поцеловал её так, что даже сам испугался, что может напугать девушку своим напором. Но она ответила.

И у Алексея закончились все мысли.

Как сквозь туман, он услышал голос проводника:

— Барин, барин!..

Алексей подумал, что сейчас этот проводник точно рискует получить от него удар в нос. Но, посмотрев в светящиеся счастьем глаза Фаины, понял, что проводник не виноват в том, что он так опоздал.

Поезд начал движение. К сожалению, Алексею надо было возвращаться в Москву. Поэтому он только успел сказать:

— Фаина… я приеду. Я очень, очень скоро приеду.

И Алексей спрыгнул на платформу, глядя вслед уходящему поезду, увозившему ту, с кем он точно хотел прожить всю жизнь.

Я посмотрела на уставшее личико Полинки, конечно, ей бы уже домой, намыкалась маленькая. Но я просто не могла её одну с Анфисой Васильевной отправить в имение, где уже третий день проживала матушка Фаины со своим французом.

— Верочка, — сказала я Вере, — а не могли бы вы вместе с Полинкой…

Я хотела предложить снять номер в гостинице, но тут Иван Киреев меня перебил:

— Фаина Андреевна, мы можем поехать в ваш магазин, и Вера Евстафьевна может с Полиной там подождать, пока мы с вами к Николаю Николаевичу съездим.

Идея поехать в магазин мне понравилась. Иван Киреев выглядел довольным, и, глядя на его лицо, я спросила:

— Что там?

— Сами увидите, — улыбаясь, сказал Иван.

И мне стало интересно, даже на второй план отошло расстройство из-за того, что ситуация с Анной Игнатьевной каким-то образом умудрилась выйти из-под контроля.

Мы подъехали к магазину. Первое, что меня поразило, — это витрина.