Книга Землянка по ту сторону неба Хайд, страница 51 – Екатерина Евгеньева, Адель Хайд

«А ведь это идея!»

Я обратилась к ИИ:

— Угроза жизни члена экипажа, обеспечить эвакуацию.

В случае угрозы жизни даже самый простой член экипажа мог получить допуск к средствам спасения.

Так я оказалась в капсуле, внутри которой планировала пережить спуск на планету с атмосферой. Вероятность того, что космолёт может разбиться при приземлении, была больше пятидесяти процентов, но если я буду находиться в капсуле, то вероятность того, что выживу, приближалась к девяноста трем.

ИИ должен был выбрать наименее подверженное сейсмоактивности место и направить космолёт именно туда.

Я настроила маячок на отправку «последнего сигнала». Этот сигнал должен был пройти, потому что он шёл без расшифровки по всем частотам и диапазонам. По странному стечению обстоятельств человечество так и не придумало ничего надёжнее азбуки Морзе, и сейчас от моего космолёта и капсулы по всему обитаемому космосу разлетался сигнал SOS.

Птица

Сколько времени прошло, прежде чем ИИ удалось найти место для приземления, я не знала. Сначала, пока ещё работали приборы, на небольшом экране было видно, сколько осталось времени до отключения систем жизнеобеспечения, но потом сухой голос ИИ заявил, что все энергоресурсы направлены на поддержание посадочной функции и сохранение жизни экипажа.

Закрыла глаза, чтобы успокоиться, и начала считать. Математические вычисления всегда меня успокаивали. Через некоторое время при попытке перемножить два четырёхзначных числа я уснула.

Я шла по лесу, деревья были огромными, я таких и не видела никогда. Будто я снова стала маленькой, и, как в детстве, всё казалось огромным. Пахло озоном как после дождя. Лесная тропинка привела меня к озеру. И я вспомнила, что именно такое озеро было в деревне у моей бабушки.

Мне тогда было около двенадцати, а моему другу, деревенскому мальчишке — одиннадцать. Меня родители оставили в деревне на всё лето, но из всех деревенских я подружилась только с ним, с Димкой. Мы с Димкой тогда нашли это озеро в лесу и считали, что это тайна, и никто о нём не знает, пока однажды не пришли и не увидели на берегу несколько палаток и туристов. А через пару дней они там то ли что-то не затушили, то ли были нетрезвыми, а только в лесу начался пожар. Вот и сейчас я шла, и хотя пожара видно не было, мне было ужасно жарко, как будто он бушевал невидимый, и всё моё тело горело. А навстречу мне бежал Димка и махал руками:

— Алёнка, бежим!

Я проснулась, открыла глаза, надо мной сверкала стеклянная поверхность капсулы — затемнённая, и, судя по тому, что дышать было тяжело, космолёт находился в свободном падении.

Хоть и с трудом, но мне удалось задать вопрос:

— ИИ, статус?

У ИИ, видимо, тоже были проблемы с голосом, потому что ответ прозвучал незамедлительно, но было очень плохо слышно — шёл треск и помехи:

— Гравитационные системы корабля повреждены, экстренная эвакуация невозможна, соприкосновение с поверхностью планеты через сто восемьдесят секунд. Прогноз: двадцать три процента.

И я поняла, что жить мне осталось меньше трёх минут.

— Что можно сделать? — задала я вопрос, лихорадочно пытаясь вспомнить, как бы я решила такую проблему на Земле. И вдруг поняла, что если бы ИИ знал, что можно сделать, он бы сделал.

И тогда память подкинула мне сцену из какого-то земного фантастического фильма, где при пожаре отсек замуровывался чем-то вроде застывшей монтажной пены. Вспомнила, что и здесь была такая опция, называлась она «режим разгерметизации».