Книга Землянка по ту сторону неба Хайд, страница 77 – Екатерина Евгеньева, Адель Хайд

Значит, придётся искать компромисс.

Забрав дела двух «кандидатов», обратил внимание, что одно из них принадлежало самому адмиралу Декартиду.

— Адмирал? — спросил я сдержанно.

Он немного смутился:

— Я многое видел, но никогда не присутствовал на лунных боях.

Я обрадовался, хотя не показал виду. Скорее всего, удастся убедить отца и Совет Старейшин, что такому человеку, как Эван Декартид, можно выдать разрешение.

Уже выходя, вспомнил, зачем изначально пришёл, и попросил личное дело Ларса Артиса. Эван Декартид взглянул на меня удивлённо, но ответил, что дело кадета Артиса уже забрали гарды.

Любопытно, почему? Неужели они пришли к тем же выводам, что и я?

* * *

Птица

В медпункте Ларс пробыл недолго. Я осталась его подождать, а девочкам написала, что возникли непредвиденные обстоятельства, и я приду прямо к лекции.

Ларс вышел довольно быстро.

— Как ты? — спросила я.

— Ничего, жить буду, — усмехнулся он. — Я тут узнал, что с тобой приключилось. Вообще в шоке! Они там что, совсем с ума посходили?! Это же из-за неисправности техники, да?

Он задавал вопрос за вопросом, не давая мне вставить ни слова.

— Говорят, произошёл какой-то микровзрыв в момент перехода в гипер, точно не знаю, — ответила я. — Разберутся. Гарды даже меня допрашивали.

Ларс присвистнул:

— Ничего себе! И что у тебя спрашивали? Ты-то при чём?

— Да просто спрашивали, что делала до полёта, с кем встречалась, ну стандартные вопросы, — ответила я. — Но что мы всё обо мне? Лучше расскажи, как ты? Я слышала, у тебя что-то случилось с опекуном?

— С бывшим опекуном, — уточнил Ларс, — я уже совершеннолетний.

Он на секунду отвёл взгляд, затем добавил:

— Он старый, приболел, а кроме меня у него никого нет, вот и пришлось отпрашиваться.

— Сейчас как? — спросила я, понимая, что у Ларса, похоже, действительно больше никого нет. И это, наверное, важнее учёбы.

— Нормально, — ответил он, — ещё поживет.

Улыбнулся, но взгляд был какой-то усталый, с оттенком печали.

У нас с ним сейчас были разные лекции, поэтому возле аудитории мы разошлись.

У меня был практикум по навигационному моделированию. Здесь присутствовали не только парни с Теноры, но и ребята с навигационного.

Получив задание и устроившись за терминалом, я неожиданно поняла, что знаю, какие карты загружены, и как построить маршрут эффективнее. Не вспомнила прочитанное из учебника, а просто знала, как будто уже делала это раньше, причём не один, а сотни раз.

Я надела симуляционный шлем, дала команду. Система запустилась, и я оказалась на борту небольшого космолёта. Руки больше не лежали на поручнях ложемента, я держала обеими руками гравирычаг. Голографическая модель астероидного поля окружила капсулу.

Голос учебного ИИ произнёс:

— Миссия: спасти экипаж станции ЭЛЭР-4 при нестабильной гравитации. Ограничение по времени: четыре минуты. Повреждён левый двигатель. Навигационная ошибка: двенадцать процентов».

Я глубоко вздохнула и поняла, что точно знаю, что делать. Я предугадывала каждое столкновение, знала, когда будут импульсные разряды в плазменной зоне. Я действовала не задумываясь, просто шла по курсу, который внутренне уже был выстроен.

То, на что отводилось четыре минуты, я прошла за минуту тридцать… с нулевой ошибкой.

На экране появилось сообщение. Новый рекорд курса.

Я сняла шлем и услышала голос старшего инструктора: