Книга Проваленная практика, или как расторгнуть помолвку, страница 54 – Екатерина Евгеньева

В общем, именно за такими нерадостными мыслями меня и застал незнакомец. Когда в комнату прикатили тележку с едой, живот уже издавал звуки, которые для леди были недопустимы. Одной рукой я поглаживала Брину, другой орудовала ложкой и пробовала вкусный тыквенный суп. Возможно, он был не так хорош, как мне казалось, но после трёх дней без еды, на одних лишь микстурах, я была бы рада и хлебной корочке.

Когда первый голод был утолён и я вновь обрела способность думать не только о еде, пришло время вернуться к прерванному разговору:

— Вы начнёте? — я обрадовалась, когда он передвинул стул чуть ближе ко мне и заговорил.

— Прежде всего, позволь мне представиться. Меня зовут Максимилиан.

Имя было мне смутно знакомо, но выловить из памяти нужное я так сразу не смогла.

— Максимилиан Андорский, — он смотрел прямо в глаза, ожидая реакции. А что я могла сказать? Красивое имя, фамилия тоже ничего, говорящая. Такие обычно бывают у верхушки знати. Совсем как у Алекса. А Алекс у нас из драконьего края, и у него есть дядя с таким же именем. Или не с таким же? Мы рисовали дерево, и там точно было окно с таким же именем, но насколько они могут быть связаны, я не знала.

— Мне кажется, я уже слышала это имя от Алекса. Алекса Андорского.

Максимилиан кивнул.

— Вы с ним… — договорить я не успела, осознание пришло резко и не жалея моих чувств. Дядя Алекса, Максимилиан, который был знаком с моей мамой, и учился он здесь, в академии. Сколько совпадений, да и совпадения ли? Мне вдруг стало нехорошо, тошнота подступила к горлу, вынуждая задержать дыхание. Максимилиан молча подал мне стакан воды, молча подождал, пока я приду в себя, и снова молча сел на стул, ожидая, что я скажу дальше.

— А мама, откуда вы знали её? — тешить себя иллюзиями дальше я не хотела. Надо было узнать правду, притом срочно. Это как снять пластырь с раны — секунда боли, а потом приходит облегчение.

— Мы учились с ней в один год, я на боевом, Агнесса на факультете высшей артефакторики, потом наши пути разошлись, о чём я сожалею и по сей день. Но мы были очень близки. Она была чудесной девушкой, — при словах о маме он стал ещё грустнее и счастливее одновременно. Такой вид обычно бывает у людей, когда они с грустью вспоминают весёлые и приятные моменты жизни, которым больше не суждено повториться.

— Насколько близки вы были? — в ту секунду такой бесстыдный вопрос меня ни капельки не смутил, хотя в другое время я бы даже не посмела затронуть столь щекотливую тему. Но если это тот самый дядя Алекса, которому не разрешили жениться на студентке, а мы с Алексом родственники, то может ли это значить, что я как-то связана с Максимилианом?

— Настолько, что ближе и быть не может.

Значит, мне не показалось, улыбка и глаза как у меня. Вначале я списала всё на подозрительное сходство: ну мало ли, где-то возможно, ходит мой двойник, — но это можно было считать признанием. Вот и нашлось наше с Алексом связующее звено. Теперь стало понятно, почему я тянула у него магию, хоть один пункт из списка вопросов можно вычеркнуть.

— По глазам вижу, что ты о чём-то догадалась. Поэтому давай как взрослые люди поговорим начистоту.

Молчание немного затянулось, он ждал от меня следующих вопросов, я — что он расскажет дальше и подтвердит ли мои рассуждения. Резко встав, он подошёл к окну, нервно открывая створки и впуская холодный воздух в помещение. Мне даже на секунду показалось, что его руки дрожат. Я поймала его испуганный и полный необъяснимой мне нежности взгляд, чуть кивнула, будто поддерживая его и давая разрешение продолжить.