Книга Хозяйка заброшенного поместья, страница 90 – Наталья Шнейдер

Пришлось заскочить в дом переодеться, чтобы показаться чужим мужикам барыней, которую надо слушаться, а не чудом-юдом с лопатой. Работа у меня была — сделать парник в теплице. По моим подсчетам, скопившегося в навознике хватило бы, чтобы сделать парник в одну грядку, на всю длину теплицы. Копать яму глубиной в полметра — то еще удовольствие. Я думала над тем, чтобы сколотить деревянные борта, как мама делала дома, но на деле это не сильно облегчило бы работу. Ведь поверх навоза все равно нужно было насыпать землю, а магазинов и машин с готовым грунтом здесь не водилось. Значит, все равно выкапывать, так лучше тогда, чтобы и не носить далеко.

Мужиков оказалось пятеро, все в тулупах, в сапогах, а не в лаптях. Прилично, видать, за зиму заработали в городе, или откуда там они возвращались. Рановато, правда обратно пошли. Марья говорила: к концу первой недели снегогона все дома бывают, тогда их и ждут. Но мало ли какие могут быть причины, может, идти далеко.

Я показала теплицу. Три сажени, аршин и десять вершков по местным меркам, метров десять — по нашим, если считать один шаг за полметра. Чуть больше метра шириной. Выкопать яму под будущий парник и заполнить ее навозом.

— На полдня работы, — сказал мужик, который был у остальных за главного. — Отруб на всех.

Спорить я не стала, только отметила себе, что, если Дуня попросит повысить зарплату, придется согласиться. Похоже, она запросила безбожно мало, даже с учетом того, что живет на всем готовом. Хотя Марья наверняка сказала бы, что новая одежа, валенки и заячий тулупчик для младшей сестренки тоже денег стоят.

Я выдала мужикам лопаты.

Все время, пока я договаривалась с работниками, Мотя терся у моих ног, будто желая что-то сказать, а когда я задумалась, приглядывать ли за ними, побежал к дому. Остановился, поняв, что я за ним не иду. Вернулся, снова развернулся к дому. Я заколебалась. Оставлять чужих людей без присмотра не хотелось. Правда, и стоять у них над душой — тоже. Мотя прыгнул мне на подол и снова устремился к крыльцу. Пришлось идти за ним. Не останавливаясь, кот пробежал к моей спальне, вспрыгнул на заправленную постель и начал точить когти о покрывало. Я кышнула его — без толку. Ссадила на пол, но Мотя снова сиганул на кровать.

— Что там, касаточка? — окликнула меня из коридора Марья. — Что за чужие по двору ходят?

Я объяснила ей, что к чему. Она покачала головой.

— Зря ты со мной не посоветовалась, Настенька, прежде чем их нанимать. Чужие они отходники, не из местных. Никто их тут не знает, и они тут никого не знают. Между собой-то у них все строго и по-честному, а попадется кто чужой — обдерут как липку.

— Хочешь сказать, отруб за яму в четырнадцать вершков в глубину — дорого? — нахмурилась я.

— Недешево, но и не грабеж, — неохотно признала Марья. — Однако все равно, приглядывай за ними. Как бы не стащили курицу али еще чего.

Значит, придется приглядывать. Я шагнула к двери, но кот опять принялся когтить покрывало.

Я наконец сообразила: под периной лежал ящик с пистолетами. Все это время я прилежно заряжала их на ночь, оставляя на полу у изголовья кровати, и разряжала поутру. В последнее время, поступая так, я чувствовала себя дура-дурой: домовой не давал о себе знать, и я уже не была уверена, что тот, первый, визит мне не приснился на новом месте.