Онлайн книга «Больница на Змеиной Горе»
|
– Малышка, сейчас еще только вечер. Скажи, что ты помнишь? – Помню? – Глория забавно нахмурила тонкие бровки, совсем как ее отец, когда задумывался над серьезным вопросом. – Мы с Ником и с ребятами бегали. Ник всегда обгоняет: он очень быстрый! Так нечестно, ведь у него длинные ноги, а у меня пока коротенькие. Ланс кивал, взяв ее маленькую руку в свою. Не торопил, опасаясь сбить ее с мысли. – А потом… Я что – упала? Глория заинтересованно ощупала свою голову. – Помнишь, мам, ты рассказывала? Господин Торм упал и набил огромную шишку! И не узнал свою жену. Но потом узнал. А у меня нет шишки. Можно я пойду гулять? Мы с Лансом переглянулись, поняв друг друга без слов: Глория все забыла. Наверное, это к лучшему. – Уже поздно, малышка, – мягко сказал Ланс. – Завтра погуляешь. Я открыла было рот, чтобы сказать: «Нет! Ты никуда не пойдешь! Ты не отойдешь от меня ни на шаг!» Но вовремя опомнилась. От твари не спасли высокая ограда, профессиональные телохранители, охранные артефакты. Деревянные стены не уберегут. Да и госпожа Нерина точно сумеет защитить Глорию лучше меня. Пусть моя дочь будет беззаботна и счастлива столько, сколько это возможно… Я невольно положила руку на живот. Я пока не чувствовала этого малыша, но и его уже полюбила всем сердцем. Если тварь появится, мы все будем вместе и разделим судьбу, какой бы она ни была. – Завтра, – подтвердила я, улыбнувшись дочери. – Ник забежит за тобой, как обычно. Тем же вечером Ланс сел за письмо Белинде. Он рассказал о необычном пациенте, который чудом выжил после встречи с моросом, и о странном беспамятстве, в которое тот впал спустя несколько недель после полного, казалось бы, выздоровления. «Может быть, ты сама или кто-то из твоих старших родственников слышал о подобных случаях? Я буду благодарен даже за крупицы информации», – писал он. – Думаешь, Белинда не сложит два и два и не догадается, о каком пациенте ты говоришь? – спросила я, несколько раз перечитав письмо. – Новость о нападении на семью лорда-канцлера красовалась на первых полосах всех столичных газет. – Пусть догадывается, но нам ни к чему лишний раз упоминать имя Глории. Мало ли в чьи руки попадет письмо. С этим я согласилась. После Ланс написал отцу и в королевский архив, надеясь найти в нем сведения, как в прошлые десятилетия истребляли опасных тварей. Больше мы пока ничего не могли сделать. На следующий день Глория снова смеялась, щебетала, болтала о пустяках, бегала без устали по улице и отказывалась идти на обед, потому что «пропустит все самое интересное!». Иногда казалось, будто приступ, так напугавший нас, только почудился. – Мам, я поссорилась с Ником! – выпалила Лори, вернувшись вечером. – Он дурак! – Лори! Мы не ругаемся, помнишь? Что случилось? Дочь надула губы и посмотрела исподлобья. – Говорит, что мне нельзя бегать! И не пустил меня на яблоню! Ходит за мной по пятам и, чуть что, кричит: «Тише ты! Осторожненько ходи!» Я не сдержала улыбки. Кого-то мне Ник очень напоминал своим поведением. – Мам, не смейся! – Я не смеюсь, Репка. Он просто волнуется за тебя. – Говорит, что я недавно болела! – Глория топнула ножкой. – А я не болела! – Конечно, маленькая. Я посадила Лори на колени, погладила ее по щечке, убрала за ухо растрепанную прядку. В груди было тесно от нежности и страха за нее, такую отважную, такую хрупкую… |