Книга Дочь предателя. Баллада Пепла и Льда, страница 45 – Анна Платунова

Лесли зашевелился, застонал, и Веела ненадолго замолчала, тревожно глядя на его лицо, но Лейс не пришел в себя: слишком много крови потерял.

– Когда мне исполнилось десять, отец представил меня императору. Нет, конечно, дядю я знала и раньше, но меня, ребенка, никогда не подводили к нему для разговора. Я стояла где-то в одном ряду между чистокровным жеребцом, бриллиантовой диадемой и древней вазой из хрупкого фарфора. Однако теперь на личной аудиенции меня представили как будущую помощницу, надежду империи. Я присела в поклоне и поклялась служить его императорскому величеству. Дядя взял меня за подбородок и заставил поднять на него глаза: я тряслась, смущалась и изучала носки своих туфелек, выглядывающих из-под подола слишком длинного для десятилетнего ребенка платья. «Мой маленький воин», – усмехнулся он, и сразу было понятно, что воином он меня не считает и мою будущую службу не видит полезной. Однако наследницы высоких родов вполне могут сгодиться для другого. «Ты знаешь, у меня три сына, Ивейл, он старше тебя на пять лет. Брайс, он старше на три года. И Фрейн, он почти твой ровесник, старше всего на год. За кого из них ты хочешь пойти замуж?»

Ронан дернулся, как от пощечины. Он привык видеть Вель равной себе, оставившей за порогом Академии все привилегии. Он не давил и не форсировал события, трепетно ухаживал, но знал, что рано или поздно нежная Фиалка может достаться ему. Теперь же между ними прямо на глазах разверзалась пропасть.

Веела не заметила, как сник Ронан, продолжала рассказывать.

– Я звонким голосом ответила: «Ни за кого! Я хочу сама выбирать свою судьбу!» Папа разозлился. Дядя рассмеялся. Он думал, что это лишь блажь, которая пройдет с годами…

– Веела, у нас мало времени. – Я покосилась на бледного до синевы Лесли, хотя саму Вель, кажется, заботило лишь, чтобы Лейс не подслушал ее откровения. – Матримониальные планы его императорского величества действительно так важны?

– Все важно! – воскликнула Веела. – Я не смогу рассказать в другое время, как ты не понимаешь!

У нее было лицо человека на грани отчаяния: прямо сейчас она совершала предательство. Чтобы мы остались в живых, по крайней мере пока, Вель предавала свою семью. И она заслуживала хотя бы возможности высказать все, что у нее на душе, не опасаясь, что ее станут каждую секунду перебивать и торопить. Я кивнула: «Все понимаю. Молчу».

Веела, однако, отложила рассказ о принцах, заговорила о другом.

– Считается, что обучение в Академии должны проходить все одаренные, независимо от происхождения. Это поддерживает доверие к власти, ведь получается, мы все равны перед общей смертельной опасностью, неважно, дочь ли ты князя или сын рыбака.

Веела взглянула на Ронана, в ее измученном взгляде сквозила нежность и тоска по несбыточному. Едва она опустила глаза, как Рон посмотрел на нее с такой же щемящей грустью.

– Однако не все посвященные проходят Тирн-а-Тор. Например, мой отец учился в Академии, но никто не знает, что сейчас развивают дары у молодых наследников рода Ридель и рода Данкан. И никто не знает про меня. Мы не учимся тренировкам на стиках, рукопашному бою и не развиваем физическую силу, нам не придется служить на границе, мы никуда не уйдем из семьи. Будем скрыто служить Императору – и только ему. Но каждый из нас, новичков, в конце обучения должен пройти свой экзамен, доказывающий нашу силу и верность…