Книга Дочь предателя. Баллада Пепла и Льда, страница 44 – Анна Платунова

– Посвященной? – повторил Ронан.

– Да. Все, что я сейчас скажу, – великая тайна. Простые люди ни при каких обстоятельствах не должны узнать ее, однако… Ронан, Алейдис, я… я не могу…

Веела закусила губу и замотала головой, словно снова видела нас на грани смерти.

– Вы не погибните! Я уговорю отца пощадить вас. Я знаю, что ему предложить. Я долго сопротивлялась, а я ведь могу быть очень упрямой, когда захочу… Но об этом позже. – Веела глубоко вдохнула, будто собиралась нырнуть в омут, и выпалила, отрезая себе пути к отступлению. – Одаренными не только рождаются, как ты, Рон, или ты, Аля. Одаренным можно стать, и даже больше – можно развить в ребенке какой угодно дар, даже самый редкий, например, ментальный, как у моего отца.

– Ментальный? – хором спросили мы.

– Тс-с, хватит меня перебивать, пожалуйста. Я уже начала, а значит, все расскажу!

– Больше двух сотен лет императорские алхимики в закрытых лабораториях изучают тварей. Они вывели из комбинаций крови бестий формулы, которые позволяют развить в ребенке нужный дар. Этими знаниями обладают только ближайшие к императору аристократические роды. Род Лэггер, род Форре, род Ридель, род Скилхерд и род Данкан. Мы все повязаны родством между собой: двоюродные и троюродные родичи. Дары развивают не во всех детях, лишь в некоторых, наиболее подходящих – таких и называют посвященными. Я не сильно-то подходила, слишком болезненная, но я – единственный ребенок в семье.

Веела горько вздохнула, будто до сих пор сожалела, что судьба в виде князя Лэггера не обошла ее стороной.

– Так вот… Отец решил развить во мне дар иллюзий. Сказал, что он, по моему складу характера, подходит мне больше всего.

– Я думал, что у князя дар иллюзий? – недоуменно протянул Ронан. – Все так говорят. А ты говоришь теперь, что у него ментальный!

Веела только головой покачала.

– О ментальном даре говорить нельзя. О нем никто не знает, кроме посвященных. Есть дары, которые должны оставаться только внутри императорской семьи.

Веела быстро взглянула на меня, но тут же снова потупилась.

– Генерал Остерман допрашивал меня, забирался ко мне в голову, – сказала я. – Я думала, это – ментальный дар.

– О нет. Это другой дар, мы зовем его мыслезор. Ментальный нужен для того… чтобы… подчинять тварей.

– Что?.. – пробормотала я. – Да как?

Ронан непривычно для себя побледнел и выдавил:

– Так, Аля, нам, похоже, не жить.

– Послушайте! Доверьтесь мне! Я попробую, я уговорю отца! У него на меня серьезные планы, которым я успешно сопротивляюсь вот уже пару лет.

Но Рон лишь вздохнул. Впрочем, какие у нас еще оставались варианты, кроме как выслушать Веелу до конца?

– Так вот… – Вель замялась, подхватывая ускользающую нить разговора. – Дар иллюзий. Лет с восьми со мной стал заниматься князь Скилхерд, он уже тогда был сильно пожилым – я так думаю, меня готовили ему на замену. Я его боялась до ужаса: он был худющий, кожа да кости, полностью лысый, без бровей и ресниц. А еще он никогда мне не улыбался. Мама присутствовала на первых занятиях, пока я привыкала к незнакомцу. Отец разрешил после того, как я прорыдала весь первый урок, спрятавшись в угол и закрыв лицо руками, лишь бы не видеть этого страшного человека. Мама сказала, что он болеет: каждый год ему приходится употреблять все больше ядовитой крови тварей, чтобы поддерживать свой дар. Мы начали с малого: он учил меня создавать иллюзии цветов и бабочек, потом пушистых котят, и я подумала, что не так уж он и плох, если, как и я, любит котят. Потом-то я поняла, что князь Скилхерд не любил котят. Он вообще никого не любил. Просто так найти общий язык с перепуганной капризулей оказалось легче.