Книга Эйна из Третьей зоны. Трава на асфальте, страница 80 – Арина Остромина

Я рассказала Валите, что Торлана увели прямо с уроков, и она вдруг заплакала. Она теперь постоянно плакала. Наверное, из-за того, что больше не могла встречаться с Сарматом. Даже по пути с фабрики мы с ней не могли, как раньше, сделать крюк и пройти мимо поля телесного здоровья, потому что Наставница Фламия приказала Думаре и ещё кое-кому следить за Валитой и не отпускать её ни на минуту. Правда, мы несколько раз замечали на другой стороне улицы Сармата – он делал вид, что просто идёт мимо. Но после таких встреч Валита становилась ещё печальнее. Мы с ней считали дни: скоро Сармат окончит школу, сдаст экзамен на зрелость и поступит на курсы мастеров.

А сразу после курсов он получит место в общежитии того завода, куда пойдёт работать. Комнатка крошечная, там помещается только кровать и небольшой столик, а на стене висят полки для одежды. Но он там будет один, и Валита сможет приходить туда в любое время, когда они оба не заняты.

А Валите летом исполнится семнадцать лет, и вскоре она сможет уйти из приюта. Ей дадут такую же отдельную комнатку – нам, после наших приютских спален на тридцать кроватей, это казалось роскошью: собственное жильё, где мы сможем делать что угодно. Да и времени станет больше. Работать придётся по восемь часов вместо шести, но зато не будет ни швейных мастерских, ни прогулок с группой, ни вечерних наставлений. Это четыре с половиной часа в день!

А через год, в восемнадцать, Валита и Сармат даже смогут пожениться, и тогда их запишут в очередь на квартиру. Это уже будет настоящая взрослая жизнь. Своя кухня, свой туалет с душем.

Такие разговоры успокаивали Валиту, она представляла себе картины счастливого будущего и мечтательно улыбалась.

Но сейчас мне хотелось не Валиту утешать, а самой получить утешение. С тётушкой Мартой я не могла обсудить исчезновение Торлана, и даже Армине боялась об этом рассказывать.

Так прошло два дня. А потом Альвин узнал от своей матери, которая была знакома с матерью Торлана, куда он пропал. Конечно, Альвин не мог просто прийти в школу и поделиться своими новостями. Он стоял на крыльце, напыщенный, гордый, искоса поглядывал на своё отражение в стеклянной двери и намекал, что ему кое-что известно. Хотел, чтобы мы его поуговаривали. Выбора у нас не было, и мы поддались. Упрашивали, восхищались его ловкостью – ведь только он один из всей школы смог узнать страшную тайну. Но саму эту тайну он выдал нам нескоро, только после второго урока.

И когда он сказал, что случилось, мы так и застыли. Астая беременна? Как это может быть?

Конечно, мы знали как: на уроках биологии мы проходили размножение. Но все почему-то смущались и хихикали, поэтому мало что запомнили. По нашим законам люди должны вступать в брак после восемнадцати лет, а до этого всем девушкам делают противозачаточные уколы. Приютским – с первых месяцев настоящей трёхсменной работы на фабрике, с тринадцати лет. Школьницам – с момента окончания школы, с шестнадцати. Как выяснилось, иногда это бывает слишком поздно. Как для Астаи.

В школе нас учили, что девочки не должны оставаться наедине с мальчиками, а если и остаются, то обязаны строго соблюдать правила безопасного поведения. Как же Астая это допустила?

Я знала из учебника новой истории, почему у нас запретили ранние роды. В первые годы, когда государство только начало строить города и предприятия, были очень нужны рабочие руки. И Отец-основатель снизил брачный возраст до пятнадцати лет, чтобы население быстрее росло. Многие девочки выходили замуж, но их дети рождались больными и часто умирали в первые недели. Народ был ослаблен тяжёлым бытом и скудным питанием.