Книга Эйна из Третьей зоны. Трава на асфальте, страница 81 – Арина Остромина

Отец-основатель понял, что надо беречь здоровье девушек, пусть они подрастут и наберутся сил, прежде чем рожать. Ранние браки отменили, разрешили создавать семьи только с восемнадцати лет. Бывшие школьницы могли отказаться от уколов, достигнув брачного возраста. А чтобы девушки не торопились, он велел награждать тех матерей, которые родили после двадцати лет. Правда, у приютских девушек не было выбора: им полагалось отработать три года на фабрике, прежде чем им разрешат завести семью.

И вот теперь Астая нарушила закон. Что её ждёт? На фабрике иногда проходил слух о том, что кто-то родил ребёнка до брачного возраста. Взрослые работницы кривили губы, слушая подобные рассказы, а потом долго перешёптывались. Но если такие истории случались, значит, этим девочкам почему-то не запретили родить раньше времени. Из разговоров я поняла, что для этого нужно разрешение медицинской комиссии. Назначается полное обследование, и если комиссия придёт к выводу, что девушка здорова и роды для неё менее опасны, чем уничтожение плода, то составляется специальный документ – исключение из закона. Если же медики сочтут, что она ещё маленькая и слабая, то её отправят в Дом здоровья и сделают так, что ребёнка не будет.

Я вспомнила, как Торлан восхищался смелостью Астаи, и разозлилась. Наверняка это она уговорила нашего друга рискнуть и сделать то, что не разрешается правилами. Она ведь и школу прогуливала, и на водохранилище таскала Торлана. Уж лучше бы его ещё тогда поймали охранители. Посидел бы дня три в комнате смирения – может, после этого не стал бы больше дружить с Астаей.

А потом я вспомнила, как Торлан краснел, рассказывая об Астае, и как менялся его голос. И устыдилась своих мыслей: он же её любит! И надо не осуждать их за это, а поддерживать.

– Что же теперь будет? – спросила я Альвина, впервые за полтора месяца обратившись к нему.

Он важно объявил:

– По закону он теперь обязан жить с Астаей и содержать её.

– Как же он будет её содержать?

– Очень просто. В школу он не вернётся, его уже оформляют на завод. Повезло ещё, что у него отец – начальник. Вместо заводского общежития сразу квартиру получит.

– Квартиру? – Я только сейчас поняла, что Торлану придётся переехать от родителей, чтобы жить с Астаей, как ему предписано правилами. – А школа, а экзамен на зрелость? Без него же на курсы мастеров не возьмут.

– Не возьмут, – невозмутимо подтвердил Альвин, и мне показалось, что он этому даже рад. – Подумаешь, постоит у конвейера четыре года. До двадцати. А потом уже можно и без экзамена на курсы поступить.

В тот день я ушла из школы расстроенная; всю смену на фабрике я оглядывалась на Валиту, которая стояла у соседней сборочной линии, и иногда мы встречались глазами. Я даже чуть не испортила один модуль, но вовремя спохватилась. Мне казалось, что жизнь Торлана непоправимо разрушена.

И только через две недели, когда мы с ним наконец встретились – он подошёл к школе после уроков и ждал нас на крыльце, – я обнаружила, что ошибалась! Торлан сиял, он даже как будто стал выше ростом.

– Ребят, как я соскучился! Я вас в гости приглашаю.

– Куда? – осторожно спросила я. – Где ты сейчас живёшь?

А он вместо ответа схватил меня за талию и закружил в воздухе. Я заорала:

– Поставь меня на землю! Сейчас же!