Книга Светлый пепел луны. Книга 2, страница 103 – Тэнло Вэйчжи

Тут же из-за черного полога раздался насмешливый голос:

– Разве ты не хотела уйти? И что же теперь станешь делать? Ведь мы не так хороши, как принц Сюань! Если ты посмеешь когда-нибудь снова спровоцировать нас, мы дадим тебе это почувствовать…

Словно не уловив двусмысленность в его словах, Сусу отодвинула черный полог. Таньтай Цзинь сидел на кровати со скрещенными ногами и, похоже, не ожидал от нее такой смелости, потому что насмешливая улыбка не успела исчезнуть с его лица. Сусу наклонилась к нему, и он замер. Когда ее губы оказались так близко, что почти коснулись его лица, ему захотелось отстраниться.

– Что ты…

Но договорить не успел. Руки Таньтай Цзиня оказались связаны тигриными усами, а едва он хотел позвать Ночных Теней, Сусу прижала юношу к кровати, прикрыла его рот рукой и приподняла подбородок.

– Тсс, не болтай, или я тебя убью, – сказала она с отвращением. – Либо ложись спать, либо мне придется тебя поколотить, пока ты не потеряешь сознание.

Чтобы он не вырвался, Сусу обвила его колени своими стройными маленькими ножками. Шелковое полотно ее черных волос укрыло его полуобнаженную грудь, и шея юноши тут же покраснела, однако его взгляд обжигал холодом. Ее глаза внимательно изучали его: он боится или тут что-то еще?

Сусу не злилась. Раньше из-за произошедшего с Сяо Линем ей хотелось растерзать мерзавца, но даже думать об этом нельзя: она помнит, что на самом деле важно. Зато сейчас можно отыграться иначе: со злости девушка двумя пальцами оттянула и сжала кожу на его талии. От щипка Таньтай Цзинь фыркнул, и его глаза заслезились и покраснели, став оттенка персиковых цветов. Он попробовал высвободить руки, но тигриный ус держал крепче веревки. Тогда юноша неловко свернулся калачиком, и это немного рассердило Сусу.

Только Гоую почувствовал что-то неладное и с подозрением посмотрел на молодого человека: у того на груди выступила испарина, пальцы его сжались… Совсем не похоже, что ему больно… Принца-заложника столь часто избивали в детстве и отрочестве, что к боли он должен был бы привыкнуть. Тогда почему же он так страдает оттого, что его всего лишь ущипнула девушка?

Однако Таньтай Цзинь закрыл глаза, и дух-хранитель не успел разобрать, что тот чувствует.

Сусу продолжала зажимать ладонью рот Таньтай Цзиня, но усталость брала свое, и девушка чувствовала, что силы вот-вот покинут ее. Однако отнять руку не решалась из страха, что плененный император призовет своих верных Ночных Теней, поэтому она ухватилась за полог, оторвала кусок ткани и запихнула в рот Таньтай Цзиню. Затем коленом придавила его связанные тигриными усами запястья, отчего юноша вздрогнул и стиснул зубы: усы тигра-оборотня имели злую природу и резали кожу сильнее обычной веревки.

Девушка не собиралась нежничать – напротив, еще сильнее надавила коленом, излив таким образом всю накопившуюся злость. «Гнев возникает из сердца, зло возникает из сердца»^[67]. Однако неожиданно для себя она заметила, что, хотя стояла середина зимы и было нежарко, кожа на лице и обнаженной груди юноши стала влажной и все его тело дрожало, будто его мучила сильная боль.

Но Сусу была слишком утомлена, чтобы разбираться: всю дорогу до Лючжоу она несла старшую госпожу на спине, ее нежные ступни покрылись волдырями, а поясница и плечи болели не переставая. Тепло и мягкая постель вконец разморили ее, и, устроившись у Таньтай Цзиня на плече, она уснула.