Книга Хозяйка поместья с призраками, страница 9 – Алекс Ривер

– Так… герцог же… – почти прошептала Лилия.

– Какой Герцог? – не поняла Анна.

Лилия огляделась, словно опасаясь, что их кто-нибудь услышит, но вокруг не было ни души, и служанка почти прошептала:

– Герцог Каэлан. Он… отступник, пользует чёрную магию. Его сам король боится. Потому сюда и сослали. И в лесах здешних потому ходить и не нужно. Уж больно недалеко от его владений. Я когда девчонкой совсем сюда приезжала с вашей матушкой, тут местные дети пропали. Говорили, что это он. То ли выкрал для каких-то своих чёрных ритуалов, то ли нечисть его в лесу их съела.

Словно в ответ на эти суеверные откровения, налетел сильный порыв ветра, заставив Анну плотнее закутаться в свой потёртый плащ. Ей пришлось пообещать паникующей служанке, что в лес они ходить не станут. Оставалось только надеяться на милость их семейных призраков.

Но и тут случилась неожиданная неприятность, когда Анна, решив расчистить чердак над библиотекой, совершила ошибку.

Она нашла там старый сундук. Явно не простой – резной, с замысловатыми символами и заржавевшим замком. В нем, ей почудилось, могло быть что-то ценное: ещё столовое серебро, семейные реликвии, которые можно было бы вновь обменять на муку в деревне. Поэтому, не долго думая, она взяла лом и, несмотря на странное чувство тревоги, с силой поддела крышку.

Дерево с треском поддалось. В тот же миг в доме что-то изменилось. Воздух сгустился, стал тяжелым и колючим. Тишина, прежде бывавшая задумчивой или печальной, стала звенящей и враждебной.

Анна заглянула внутрь. Ни серебра, ни драгоценностей там не было. Лежали лишь связки писем, засохший цветок и миниатюрный портрет молодой женщины с печальными глазами. Личные, никому не нужные вещицы. Никому, кроме той, кому они принадлежали.

Анна не успела ничего понять, как с грохотом захлопнулась дверь в библиотеку. Одновременно погасли все свечи в комнате. Со всех сторон послышался тихий, но яростный шепот, словно десятки голосов осуждали ее на непонятном языке. По спине побежали ледяные мурашки.

– Барышня? – испуганно позвала снизу Лилия. – Что там? У меня дверь не открывается!

– Я… ничего, всё в порядке! – крикнула она в ответ, но голос дрожал.

В темноте предметы на полках начали трястись и с грохотом падать на пол. С потолка посыпалась пыль. Дом, который начинал казаться им почти дружелюбным, внезапно взбунтовался, показав свои истинные, грозные черты.

Анна отшатнулась от сундука, понимая, что совершила чудовищную ошибку. Она не нашла сокровище. Она осквернила чью-то память.

– Прости! – крикнула она в наступающую со всех сторон темноту, чувствуя себя невероятно глупо и страшно одновременно. – Я не знала! Я не хотела беспокоить твою память! Я сейчас закрою его и все верну как было!

Она на ощупь нашла крышку сундука и с трудом водворила ее на место. Шепот стих, но гнетущая атмосфера не исчезла. Она чувствовала на себе десятки осуждающих, невидимых взглядов.

Вдруг в конце зала, у камина, слабо затлела одна-единственная свеча. Возле нее на кресле сидела та самая женщина с портрета – прозрачная, едва видимая, с лицом, искаженным горем. Она не смотрела на Анну. Она смотрела на сундук, и по ее эфемерным щекам текли такие же эфемерные, но от этого не менее печальные слезы.

Анна замерла, затаив дыхание. Гнев дома утих, сменившись всепоглощающей скорбью.