Книга Меч тени и обмана, страница 148 – Люсинда Дарк

Только когда он бросает нож на простыни рядом с моей головой, я немного расслабляюсь. Я уже не так сильно переживаю из-за того, что мои обнажённые груди теперь в его поле зрения, когда он садится и смотрит на меня. Черные глаза, больше не скрытые золотом, фиксируются на открывшемся виде. Почему? Я не могу точно сказать. Насколько я понимаю, Теос — настоящий бабник, когда дело касается тех, с кем он проводит ночь. Без всяких сомнений, я знаю, что он уже видел груди — большие, маленькие, округлые, широкие, с более тёмными ареолами. Но это не имеет значения, ведь все они по сути одинаковы.

Пока он продолжает смотреть, я просто лежу и позволяю ему. Я не двигаюсь, чтобы прикрыться или спрятаться. Жалкая скромность бесполезна. В прошлом с меня снимали всю одежду и обрызгивали водой, которая содрала бы с тебя кожу, будь она чуть горячее. Меня швыряли, били, морили голодом. Для меня нет ничего важнее жизни, и прямо сейчас это то, что я выбираю.

После еще нескольких секунд тишины я начинаю двигаться. Протягивая руку между нами, я обхватываю груди и извиваюсь. — Ты что, собираешься смотреть всю ночь, Теос? Или ты собираешься прикоснуться ко мне?

— Я собираюсь сделать больше, чем просто прикоснуться. — Когда он говорит, его голос звучит как будто издалека, несмотря на то, что он нависает прямо надо мной. Из темноты в его глазах проступают длинные дорожки черных вен, становящиеся глубже и длиннее по мере того, как чернота в его взгляде остается. Его тон понизился до хриплого баритона.

— Тогда чего ты ждешь? — Спрашиваю я.

Под моими ладонями мои соски затвердели. Мурашки поднимаются по моим бицепсам и спускаются по плоскому животу. Влажность между ног все еще там. Я потираю бедра друг о друга, и, как будто почувствовав, что я пытаюсь сделать — надавить на мой клитор, — Теос отступает и хватает меня за бедра, раздвигая их, чтобы освободить место для своего тела.

Он снова опускается на меня, грудь к груди. Его кожа обжигающе горячая, в то время как моя кажется покрытой льдом. Мои губы приоткрываются. Во мне нарастает голод. — Ты, кажется, не боишься. — Одна эта фраза поражает меня со всей неистовой силой приливной волны, разбивающейся о скалу.

— Боюсь? — Я повторяю. — А должна ли я бояться?

Удивительно, но его ресницы скорее темные, чем такие же светлые, как волосы. Я подозреваю, что будь они одного цвета, они казались бы призрачными при таком освещении и с золотыми радужками, которые сейчас поглотила темнота. Руки опускаются по моим бокам и движутся вверх, пока Теос не берет каждое мое запястье в свою хватку и не поднимает их над моей головой.

Я сглатываю, когда его пальцы сжимаются. Хотя я знаю, что некоторые испытывают удовольствие от того, что их связывают во время секса, я не из их числа. Я слишком часто проделывала это с другими людьми прямо перед тем, как перерезать им горло, чтобы чувствовать себя совершенно комфортно.

— Да, — шепчет Теос, наклоняясь все ближе и ближе, поднимая мои руки над головой и нависая над моим лицом, пока его губы не касаются моих. Тяжелая потребность, которая расцвела во мне, сжимает мои внутренности. Чем ближе он, тем непреодолимее это. — Ты должна быть в ужасе, Деа. — Теос запечатлевает легкий поцелуй на моих губах, и когда я вытягиваю шею для продолжения, он отстраняется. — Ты должна была убежать с криком в ту же секунду, как я дотронулся до тебя, но ты этого не сделала. Вместо этого ты пригрозила мне, сказала, что если я не дам тебе то, что ты хочешь, ты найдешь кого-нибудь другого. Еще одного мужчину, который вот так будет прикосаться к тебе.