Книга Меч тени и обмана, страница 185 – Люсинда Дарк

— Ты Кайра Незерак, — наконец говорит Долос, его голос гораздо менее громкий, чем на арене, но не менее глубокий. Это звучит с той же уверенностью, которую я ожидаю от большинства Богов, особенно от Высшего Бога.

— Д-да, сэр. — Мне нетрудно придать своему голосу легкое заикание. Любой смертный на моем месте прямо сейчас описался бы в штаны от ужаса.

— Ты новичок в нашей Академии, не так ли? — спрашивает он.

Я дергаю головой вверх-вниз в ответ. Мгновение спустя раздается высокий оскорбленный голос Дофины. — Говори, — она практически визжит. — Бог-Повелитель Долос задал тебе вопрос.

— Прошу прощения, — быстро говорю я. — Да, сэр. Это верно. Я новая Терра. — Капелька пота стекает по моей щеке от линии роста волос у виска к челюсти. Моя кожа зудит.

— Ты знаешь, почему тебя сюда привели?

В порыве веселья, не подобающем моим нынешним обстоятельствам, я задаюсь вопросом, понимает ли он, насколько по смертному, он говорит. Эти слова в точности совпадают с теми, что сказала мне Офелия — из всех людей — в тот день, когда меня продали в ее Гильдию. Медленно я поднимаю голову и останавливаю взгляд там, где, как я ожидала, должно быть лицо Долоса, сидящего в своем кресле в массе теней и мрака, как будто он реальный человек, а не неясный силуэт.

Дофина смотрит на меня, ее и без того напряженное лицо становится все более и более осунувшимся, как будто кожа на скулах втягивается в ее костлявую фигуру. Если бы она была достаточно близко, чтобы пригнуть мою голову, я не сомневаюсь, что она бы попыталась. Страха, исходящего от нее волнами, мне достаточно, чтобы понять, насколько влияет на нее присутствие Долоса.

— Нет, сэр, не знаю. — На этот раз я сохраняю свой голос ровным.

Клочья тени колышутся, когда очертание головы Долоса наклоняется влево. Моя кожа — когда-то зудевшая — теперь кажется горячей. Невероятно горячей. Как будто кто-то вылил кипяток мне на позвоночник и грудь. Мое дыхание становится прерывистым, пока я борюсь с болью.

— Ты храбрая, Кайра Незерак, — заявляет Долос. — Редко я когда-либо видел, чтобы смертный смотрел на меня таким непоколебимым взглядом.

Даже если это ошибка, сейчас я не могу отвести взгляд. — Вы не приказывали мне не смотреть на вас, когда вы разговариваете, сэр, — говорю я.

Смешок с медным оттенком, последовавший за моим заявлением, не приносит мне облегчения. На самом деле, это заставляет меня чувствовать, как будто кости в моем теле сотрясаются вместе. Что со мной не так? Давление, которое он оказывает, даже не пытаясь, чертовски сильное. Десятки невидимых валунов врезаются мне в спину и плечи. Моя голова пульсирует от боли. Во рту у меня пересыхает, и я замираю, высоко держа шею.

— Ты права, — говорит Долос, когда его веселье иссякает. Он молчит еще мгновение, а затем поворачивается к Дофине. — Я передумал насчет этого, — говорит он ей. — Приготовь камеру в подземелье. Я назначу новое наказание.

Наказание? Я думаю. За что? Что я такого сделала, что заслужила этот внезапный вызов от него? Чтобы заработать клетку в темнице?

Я настолько сосредоточена на словах Долоса, что почти пропускаю внезапное движение молчаливого незнакомца. Кто бы это ни был, очевидно, он не ожидал этого. Что это значит, однако, остается для меня загадкой.

Дофина кивает Долосу, кланяется, а затем быстро обходит его фигуру и стол — ее взгляд останавливается на мне, когда она проходит мимо того места, где я стою на коленях, направляясь к двери. Я чувствую, как взгляды сверлят мое лицо. Хотя я не знаю, от Долоса это или от другого человека, спрятавшегося в комнате. Однако, учитывая, что он еще не показал себя, а Долос ведет себя так, как будто его не существует, я сохраняю самообладание и сосредотачиваюсь на Боге.