Книга Царство бури и безумия, страница 134 – Люсинда Дарк

Глаза Теоса расширяются. — Каликс.

— Не. Вариант. — Я повторяю слова, хотя из-за шепелявости — по вине моих клыков — произносить их немного сложнее, чем обычно. Мое зрение вспыхивает синим и зеленым, мое змеиное зрение, а затем быстро возвращается к нормальному состоянию, когда я делаю вдох и успокаиваю гнев в своей крови. Я глубоко вдыхаю, втягивая в себя мучительно свежее воспоминание о ее коже, о ее крови, капающей, когда я трахал ее горячую, тугую маленькую щелку.

Мои клыки втягиваются, и когда я оглядываюсь на брата, спокойствие возвращается ко мне. Я отпускаю перила.

— Гребаное дерьмо. — Он таращится на меня и, спотыкаясь, отступает на шаг назад, прежде чем указать. — Скажи мне, что ты этого не делал.

Я выпрямляюсь и смотрю на него свысока. — Сказать тебе, что я не что?

— Ты трахнул ее, и оставил на ней след от своего запаха?

Я не отвечаю.

— Ты это сделал, не так ли? — Он опускает кулак на перила в конце лестницы, и все вокруг стонет. — Нет, Каликс. Ты не можешь этого сделать. Ты, блядь, не сможешь пометить ее запахом, если не собираешься оставить ее себе, а ты не оставляешь…

— Я оставлю ее себе.

— Ты гребаная змея. — Гнев проступает на его лице, но так же, как и ревность.

— Да, это так. — Я пожимаю плечами. — И ты идиот, раз разозлил маленькую Терру тем, что наговорил ей.

Он напрягается, и его рука убирается с перил. — Я не понимаю, о чем ты говоришь.

Я закатываю глаза. Неужели после всех этих лет он действительно верит, что я не читаю его, так же хорошо, как своих змей? Взгляд его глаз устремлен влево, даже когда он пытается сохранить каменное выражение лица. — Это так? — Я невозмутим.

— Так и есть.

— Тогда тебе не о чем беспокоиться, — говорю я ему. Я расплываюсь в улыбке, делая шаг вниз. — На самом деле, раз уж ты трахнул ее, а теперь и я — возможно, мы могли бы поделиться так же, как раньше. Как ты думаешь, Терре понравилось бы, чтобы ты был в ее киске, пока я растягиваю ее хорошенькую попку своим членом?

Теос в мгновение ока взлетает по лестнице, сжимает мою тунику в кулаки и прижимает меня к стене с такой силой, что что-то трескается. Я смеюсь, не боясь. Я мог бы перевернуть его, перевернуть нас обоих — клянусь Богами, было бы легко отправить его в полет через перила и сломать ему гребаные ноги. Он, конечно, исцелиться, но не так быстро, если я немедленно не отведу его к целителю и не позволю его костям срастись неправильно, так что их придется заново ломать, прежде чем они снова срастутся.

Однако я ничего не делаю, просто довольствуюсь тем, что занимаю место в первом ряду наблюдая падение моего брата, поскольку он понимает, что хочет ее так же сильно, как и я, и что я не отступлю. Он знает, что хочет ее, но… что он сказал? Она скрывает секреты? Возможно, Теос не такой идиот, как я когда-то думал.

— Что здесь происходит?

Теос отпускает меня в ту же секунду, как слышит низкий рокочущий вопрос Руэна. Я выгибаю бровь, молча провоцируя его рассказать об этом нашему брату, но все, что он делает, это бросает на меня сердитый взгляд, а затем разворачивается на пятках. Я улыбаюсь, делая два шага, чтобы добраться до перил, наблюдая, как он спускается по лестнице, проходит мимо Руэна, не сказав ни слова, и захлопывает за собой дверь в свою спальню.

Из меня вырывается смех, и я качаю головой. Она действительно делает вещи интересными.