Книга Царство бури и безумия, страница 174 – Люсинда Дарк

— Гребаные… Боги… — От хриплых слов Теоса мои ресницы приподнимаются, и комнату окутывает темнота. Нет. Не темнота. Пауки.

То, что я считала несколькими дюжинами, гораздо больше. Сотни тысяч маленьких существ выползли из каменной кладки, вызванные не только из этого здания, но и из всей Академии. Они прошли по всей Территории, в любом месте поблизости от моего сигнала.

Каликс сидит, растягивая губы в озадаченной улыбке, и оглядывается по сторонам. Когда его взгляд снова падает на мое лицо, он облизывает губы, в его взгляде обещание. Руэн побледнел, но в остальном оставался совершенно непроницаемым. Теос, однако, больше не сидит, а встает и поворачивается, глядя на внезапно появившуюся массу пауков, загораживающих свет из окна позади нас. Свет камина кажется намного ярче и горячее, когда солнечный свет из окна уменьшается.

Тяжелый груз поднимается по моей спине и опускается на плечо. Не глядя вниз, я поднимаю палец и касаюсь макушки Ары. Она прижимается носом к пальцу, прежде чем обратить свое внимание и любопытство на тот факт, что я представляю ее другим представителям моей расы. Смертные Боги… такие же, как я.

Золотистый взгляд Теоса, полный ужаса и удивления, встречается с моим.

Теперь он тоже знает. Все трое знают один из моих самых сокровенных секретов, и поэтому моя жизнь в их руках.

Глава 39

Теос

С тех пор, как меня признали одним из сыновей Азаи, с тех пор, как меня забрали из учреждения для несостоявшихся детей Бога — места моего детства, — я мало чему удивлялся. Когда ты ни от кого ничего не ждешь, никто не может по-настоящему шокировать или разочаровать тебя. Но это… как предупреждал меня Руэн, совершенно другое дело.

Кто бы мог подумать, что прекрасная и язвительная маленькая Терра, которая вошла в наши покои и объявила себя нашей новой служанкой, а мы, ее хозяева, в конечном итоге станем тем, за что мы все себя ненавидели. Смертная Богиня. Дитя Божественных Существ и, с таким количеством пауков, которых она призвала к себе, могущественная к тому же.

Руэн снова был прав. Она опасна. Само ее существование и тот факт, что мы теперь знаем… Если мы не сдадим ее Совету, на карту будет поставлена не только ее жизнь, но и всех нас. Я перевожу взгляд на женщину, которая только что прокляла всех нас. Та самая женщина, которая пришла ко мне в один из моих самых мрачных моментов. Я знал, что она что-то скрывала, но… Я никогда не ожидал, что это будет такого масштаба.

Пауки, слоняющиеся по комнате, загораживая свет из окна, начинают медленно рассеиваться. Сначала это не не совсем заметно, но достаточно скоро солнце снова заливает комнату, и когда я поднимаю взгляд, то вижу лишь несколько мелькающих тут и там пауков, которые исчезают. Мой взгляд возвращается к женщине, сидящей перед нами.

За выражением ее глаз — глубоким и широким, как буря, и необъятным, как сам мир, — следует мелкая дрожь, зарождающаяся в ее пальцах. Я наблюдаю за ней с любопытством и изумлением, когда она сжимает бокал в ладонях, и по боковине хрусталя образуется трещина. Быстро осознав свою ошибку, она ставит его на стол с твердым стуком.

— Я знаю, что это все усложняет, — начинает она, — но я думаю, вы можете понять, почему я скрывала это от вас.

Несмотря на серебристые волосы, зачесанные назад и отводящие их от лица, свисающие толстой прядью по спине с мягкими завитками, выбившимися на висках и на шее, ее ресницы угольно-темного цвета, когда они опускаются на щеки и снова поднимаются. — Я мало что могу вам рассказать, — продолжает она. — Не только моя жизнь подвергается риску, если кто-нибудь узнает о моем существовании.