Книга Царство бури и безумия, страница 177 – Люсинда Дарк

— Я скажу вам, когда мы вчетвером создадим его, чтобы сохранить эти секреты, — отвечает Кайра.

И прежде чем Руэн произносит хоть слово, я уже знаю, что мы это сделаем. Я не ценю эту ложь или фальшь, но я могу понять очевидные защитные инстинкты, которые она испытывает по отношению к тем, кого считает своими. Ее брат, как сказал Руэн, знает о ее личности, и я знаю без тени сомнения, что если бы Боги узнали, что смертный скрывал ее существование, его смерть не была бы быстрой или безболезненной.

Боги особенно жестоки к тем, кто, по их мнению, их предал, а обман, заставивший их поверить, будто Смертная Богиня, способная по своей воле призывать тысячи пауков, — всего лишь смертная Терра, — уж точно уязвит их проклятую гордость. Кайра умрёт, и вместе с ней — её человеческая семья. Кем бы они ни были.

— Я сделаю это, — тихо говорю я. Все взгляды устремлены на меня. Каликс в скуке. Руэн в шоке. И Кайра в… Боги, я молюсь, чтобы в выражении ее лица не было надежды. Гнев, который я все еще испытываю к ней, может быть, и поутих в этот момент, но он все еще там.

Проклятие срывается с губ Руэна, но затем, после долгой паузы, он кивает. — Хорошо, — он выплевывает слово, свирепо глядя на Кайру. — Мы сделаем это, но как только мы подпишем контракт крови — ты расскажешь нам все, и я действительно имею в виду все. Мне нужно твое имя, твое гребаное имя, мне нужна твоя личность, кто твой Божественный родитель. Все. — Он повторяет последнее слово с ударением, как будто это придаст ему больше смысла.

Кайра кивает, ее голова покачивается в такт движению. Каликс вскакивает со своего места с улыбкой, сменившей его унылый вид. — Сейчас вернусь, — объявляет он, прежде чем исчезнуть наверху по лестнице.

Мгновение спустя он возвращается с каменной чашей, лезвием и небольшим мешочком с травами. Конечно, он был готов к чему-то подобному. Как первый, кто узнал о ее правде, он, без сомнения, ожидал такого поворота событий. Я подавляю желание зарычать на него и ударить по самодовольному лицу, когда он ставит каменную чашу на стол между нами, бросая рядом с ней лезвие и мешочек.

— Тогда давайте начнем вечеринку, не так ли? — говорит он, радостно хлопая в ладоши.

Глава 40

Кайра

Кровь выступает из надреза, который я делаю в центре ладони. Боль распространяется наружу. К боли я привыкла. С болью я справлюсь. Однако последствия этих действий — это совершенно другой вопрос.

Не в первый раз я спрашиваю себя, правильный ли я делаю выбор. Не сдаюсь ли я слишком легко? Такое ощущение, что да, но какой выбор остается? Я кусок плавучего дерева, выброшенный на поверхность в безбрежном океане, увлекаемый подводными течениями. Был ли у меня когда-либо выбор с самого начала, или это было неизбежно?

Неужели все пытки, которым Офелия подвергла меня, ничего не значили? Неужели все это было напрасно?

Рано или поздно кто-нибудь узнал бы о моем существовании. Я должна быть благодарна, что это они трое. По крайней мере, Даркхейвены готовы заключить этот кровавый контракт, чтобы сохранить мои секреты.

Кровь, которая вытекает из моей руки, заполняет щели на ладони, когда я сгибаю пальцы внутрь. Я поворачиваю кулак, чтобы кровь капала в каменную чашу, покрывая внутреннюю часть, прежде чем передаю лезвие Руэну, и он делает то же самое. Затем Каликс. И, наконец, Теос.