Книга Царство бури и безумия, страница 178 – Люсинда Дарк

Мой взгляд останавливается на третьем брате Даркхейвен, а точнее, на Аранее, которая небрежно устроилась у него на коленях с тех пор, как я предложила ему подержать ее. Я не ожидала, что он проявит такую готовность, но когда она побудила меня спросить, любопытство и заинтересованность в ее сознании усилили ее желание больше, чем слова, я спросила. К моему крайнему удивлению, он согласился, и теперь она, кажется, более чем довольна тем, что остается у него на бедре, ожидая, пока он закончит сдавать свою кровь для контракта, который мы все собираемся заключить.

К тому времени, как Теос заканчивает добавлять свою кровь в каменную чашу, я открываю ладонь и вижу полностью заживший порез, на котором не осталось ничего, кроме следов моей собственной раны. Взгляд Руэна падает на мою руку с таким оцепенением, что он так же быстро отворачивается, пока я вытираю кровь о свои темные брюки. Каликс наклоняется вперед, чтобы открыть мешочек с травами, который он принес с собой. Я даже не утруждаю себя вопросом, где он нашел корни из Пограничных Земель или осколки серы, которые бросает в кровь.

Кровавый контракт, заключенный между Офелией и мной почти десять лет назад, теперь привязан к камню серы в моей шее, и, словно в ответ на эту новую силу, я практически ощущаю, как осколок камня пульсирует в ответ. Я стискиваю зубы от новой волны покалывающей боли.

Мы все четверо наклоняемся ближе, отодвигаясь к краям наших сидений, когда кровь в чаше начинает пузыриться. Травы загораются и плавятся, превращаясь в красную липкую жидкость, но сера этого не делает. Она нагревается, светясь красным, как будто ее поместили в печь. Моя кожа становится скользкой от пота, и я судорожно сглатываю, подавляя желание вырвать.

Каликс стонет, сворачивая шею набок. Он поднимает на меня взгляд и злобно ухмыляется, как будто боль доставляет ему удовольствие, в то время как оба его брата переводят дыхание и отказываются издавать звуки. Придурок. Я пристально смотрю на Каликса, словно давая ему понять, что именно я о нем думаю. Его улыбка становится еще шире.

От чаши исходит еще больше тепла, осколки дрожат, сотрясаясь с какой-то невидимой силой. Я не знаю, когда были созданы контракты крови — никто, кроме Богов, не может сказать наверняка, — но я точно знаю, что когда-то, давным-давно, они использовались, когда Боги впервые пришли в наш мир, чтобы контролировать первое поколение смертных и удерживать их от восстания против своих новых повелителей. Количество крови и силы, которые потребовались бы, чтобы навязать кровавый контракт целому обществу людей, поражает меня даже сейчас.

— Сейчас, — выдавливает Руэн, наклоняясь вперед и макая палец в кровь. Следующим идет Каликс, затем Теос, а затем я. В ту секунду, когда смесь крови и сожженных трав касается кончика моего пальца, огонь прокладывает дорожку вверх по моей руке, молнией пробегая по венам. Хотя кровь находится снаружи моего тела, она все равно является частью меня, связанной с ней Божественностью.

Рвота угрожает прожечь дорожку у меня в горле. Я сглатываю и поворачиваюсь к Теосу. Он склоняет голову. Моя рука дрожит, когда я убираю его волосы с дороги, чтобы кончиком пальца нарисовать древнюю руну на коже его лба. Красная жидкость становится коричневой, а затем черной почти сразу, как только касается его. Он кажется холоднее, чем должен быть, или, возможно, это просто моя кожа горит.