Книга Царство бури и безумия, страница 180 – Люсинда Дарк

Каждое слово ощущается как горячая рвота, вырывающаяся из моего горла. Они обжигают меня изнутри, и если бы я не знала лучше, я бы сказала, что Офелия сама была Богиней, наложившей на меня чары, которые сделали раскрытие этих секретов болезненным.

Я рассказываю им о том немногом, что знаю о своих способностях и о моем родителе Боге — моей матери, которую я на самом деле никогда не знала. Они трое молчат, пока каждое признание вырывается из моего горла, как битое стекло, выползающее из моих внутренностей. Однако с каждой правдой я чувствую себя все менее и менее обремененной. Как будто груз, о котором я и не подозревала, лежавший у меня на груди, был снят.

Я никогда так не снимала с себя ношу. Никогда не признавалась во всем тому, кто не был обязан хранить мои тайны. Когда я заканчиваю, в полостях моей грудной клетки возникает пустота, которой у меня никогда раньше не было. Как будто мое собственное тело — птичья клетка, в которой годами содержались десятки трепещущих зверюшек, а теперь я позволила дверце открыться, и они все улетели.

Изнеможение сковывает каждую частичку меня. Аранея соскакивает с колен Теоса и возвращается ко мне. Я кладу ладонь плашмя на подушку кресла, и она заползает на нее, похлопывая своей пушистой лапкой, когда я поднимаю ее к себе на плечо. Сочувствие и забота проносятся по краям моего сознания — ее эмоции проникают в меня. Я закрываю глаза и посылаю свою благодарность. Она отвечает, прижимаясь носом к коже сбоку от моей шеи.

Первым заговаривает Теос, его взгляд направлен на Руэна. — Что теперь? — спрашивает он.

Разве это не вопрос на миллион денза? Ехидно думаю я про себя. Что произойдет с нами четырьмя теперь, когда они знают мои секреты? Теперь, когда они связаны кровным контрактом совершая измену держа это при себе?

Однако, прежде чем Руэн успевает ответить, раздается звон. Руэн и Теос вскакивают на ноги, их взгляды устремлены в окно. Звук колокола отдается эхом, когда Каликс откидывается на спинку дивана, на котором он сидит, и стонет, громко и протяжно.

— Сражения? — Спрашивает Теос, глядя на Руэна.

Руэн качает головой. — Нет, с прошлого раза прошло слишком мало времени.

Мои мышцы сводит от напряжения. Звон колоколов — предупреждение, сигнал о чем-то. — Они вызывают нас на арену, — раздраженно бормочет Каликс, поднимая голову и надувая губы — на самом деле, черт возьми, надувает губы. Проклятый псих.

— Откуда ты это знаешь? — Спрашиваю я. Зачем им вызывать Академию на арену, если еще слишком рано для следующих боев?

Каликс хрустит шеей, прижимая одну руку к подушке под собой и поднимается. — Потому что, — говорит он, — именно туда мы всегда отправляемся, когда им нужно сделать незапланированное объявление.

Незапланированное объявление? Страх пронзает меня, и я бросаю взгляд на дверь. Прежде чем я успеваю сделать шаг к нему, Руэн оказывается рядом, в мгновение ока проносясь мимо меня и преграждая мне путь. — Не убегай, Кайра, — приказывает он, в глазах появляются красные пятна. — В конце концов, тебе будет только хуже. Если бы они узнали, то не стали бы оповещать всю Академию.

Его слова ослабляют напряжение в моих конечностях, но лишь незначительно. — Что мы будем делать потом?

— Нам нужно идти, — говорит Теос. — Иначе это было бы подозрительно.