Книга Царство бури и безумия, страница 41 – Люсинда Дарк

Каликс стонет и убирает руку от брюк. — Какой, блядь, в этом смысл? — он ворчит. — Все знают, что Боги пришли с горы Бримстоун на юге. Мы знаем, что это место расположения первой Академии и что оно считается самым священным местом на нашем континенте. У меня нет интереса преподавать такой предмет. Я бы предпочел фехтование.

— Что ж, тогда я предлагаю тебе держать рот на замке на время занятий и позволить мне вести этот предмет. Ты достаточно скоро будешь учиться владеть мечом.

Каликс жестом просит ее продолжать, на его лице явно читается незаинтересованность. Нарелль, однако, больше ничего ему не говорит, снова поворачивается к карте и продолжает. Как только внимание всех вновь сосредотачивается на занятии, а вспышка моего брата заканчивается, я наклоняюсь к нему.

— Если ты еще раз провернешь такое, — предупреждаю я его, — я, блядь, перережу тебе подколенные сухожилия перед тренировочным боем.

Каликс сидящий с права от меня посмеивается. Я прищуриваюсь на него, и он одаривает меня ухмылкой. — Не собираешься поблагодарить меня за то, что я прикрыл твою задницу?

Напряжение сковывает мои мышцы, превращая их в камень. — Я не понимаю, что ты имеешь в виду, — холодно говорю я. Однако я точно знаю, что слишком сильное оскорбление в адрес Нарелль привело бы к тому, что она забила бы палкой не Каликса, а нашу гребаную Терру. Еще одна травма и еще один период выздоровления, который она, вероятно, не вынесет.

Вопреки здравому смыслу, мое внимание переключается в сторону, за плечо Каликса, где она стоит, ее лицо не тронуто открывающейся перед ней сценой, когда она напряженно смотрит на стену напротив нее поверх всех наших голов.

Каликс не упускает из виду мой взгляд и одобрительно кивает. — Есть какой-нибудь способ заставить тебя играть так чаще, брат? — он тихо спрашивает. — Потому что, если так, я, конечно, готов рискнуть перерезанными подколенными сухожилиями.

Я выгибаю бровь. — Это правда?

Слева от меня вздыхает Теос. — Я все еще зол на тебя, — бормочет он достаточно тихо, чтобы никто за пределами нашего маленького кружка, вероятно, не услышал. — Тебе еще предстоит по-настоящему извиниться перед ней.

— Смертные Боги не извиняются перед людьми. — Однако, даже когда слова покидают меня, я чувствую, что они неправильны. Желание обернуться и посмотреть на человека, о котором идет речь, обрушивается на меня со всей яростью шторма. Это происходит так быстро, что я уже полуоборачиваюсь на своем сиденье, прежде чем понимаю, что происходит, и мне приходится снова повернуться лицом вперед, прежде чем я закончу вращение. Я скрещиваю руки на груди.

Мое внимание останавливается на Нарелль, когда она машет рукой над доской во главе класса, и начинает появляться карта. Длинные линии тянутся вокруг Анатольского континента, а затем звезды появляются в трех отдельных местах. Одна на северных утесах, другая на восточных горах и последняя, на острове на юге.

Каликс поворачивает шею в сторону и откидывается на спинку сиденья, отрывая две передние ноги от пола и шатаясь, словно на острие ножа. — Я действительно верю, что этот наш маленькая смертная — самое интересное, что я видел за долгое, черт возьми, время, — рассеянно говорит он.

Моя голова поворачивается к нему. — Нет. — Отрицание срывается с моих губ.