Книга Царство бури и безумия, страница 38 – Люсинда Дарк

Дофина отдергивает бумагу, когда я тянусь за ней, ее тусклые карие глаза встречаются с моими. — Ты символ для остальной части этой Академии, Кайра Незерак, — заявляет она. — Ты символ милосердия Богов. — Ее глаза многозначительно прищуриваются, глядя на меня. — Боги не часто проявляют такую милость.

Я прекрасно осведомлена. Слова вертятся у меня на кончике языка, но я прикусываю язык, сдерживая их.

— Если на этот раз ты не оправдаешь их ожиданий, — продолжает Дофина. — Ты будешь не единственной, кто пострадает.

Холодный лед въедается в мое сердце, обволакивая орган, который, как я думала, давно умер, но почему-то забыл перестать биться. Она говорит то, о чем я думаю?

Словно прочитав мои мысли — или, возможно, шок, который я испытываю, всплыл на поверхность помимо моей воли, — Дофина резко вдыхает и кивает. — Здесь, в этой Академии, полно смертных, готовых занять любую из наших должностей, — говорит она. — Богам ничего не потребуется, чтобы стереть нас всех с лица земли и начать все заново.

Нет, нет, нет. Я стискиваю зубы. На моей совести не может быть больше жизней. Тем не менее, Дофина продолжает смотреть на меня, и я, наконец, понимаю, что это была за загадочная эмоция, когда я впервые вошла. Тень, скрывающаяся за гневом и раздражением от необходимости иметь со мной дело. Я удивлена, что мне потребовалось так много времени, чтобы осознать это. Я знаю это слишком хорошо.

Она чертовски напугана. Потому что, как бы сильно я ей не нравилась, как бы она ни злилась из-за того, что оказалась в такой ситуации рядом со мной, она знает, что еще одно мое неверное движение, и остальные Терры, скорее всего, будет полностью стерты с лица Земли.

— Остальные знают? — Вопрос вырывается из моих легких.

Дофина медленно качает головой. Ее жесткие, резко зачесанные назад волосы собраны в пучок на затылке, седина поблескивает в свете камина и солнечного света, льющегося через окно у нее за спиной. — Это вызвало бы массовую истерию, — признается она. — Именно поэтому ты не должна раскрывать эту правду никому другому. — Страх отступает, и на его месте появляется чистая решимость, когда она снова смотрит на меня. — Твоя жизнь тебе больше не принадлежит, Кайра Незерак.

Я хочу посмеяться над ее заявлением. Моя жизнь не принадлежала мне уже чертовски долгое время. Нет ничего такого, к чему бы я не привыкла. Однако это новое бремя кажется намного тяжелее, чем раньше. В отличие от людей из Преступного Мира, Терры здесь, в Академии, невинны. Они не обученные ассасины или воры. Они не убийцы. По сравнению с этим все эти смертные невинны, как младенцы. И теперь их жизни зависят от того, умиротворяю ли я Богов.

Мой желудок опускается ниже. Желчь подступает к горлу. Я сглатываю ее.

— Понятно, — говорю я в ответ. Мои пальцы сжимают бумагу в ее руке, и Дофина отпускает ее после того, как еще мгновение смотрит на меня сверху вниз — как будто это может еще больше подчеркнуть серьезность ситуации.

Я ничего так не желаю, как сократить свои потери, отправить гонца к Офелии и отозвать свое согласие на выполнение этой миссии. Однако теперь, когда невидимые оковы слов Дофины сжимают мои запястья и горло, я знаю, что не сделаю этого.

Я не могу убежать. Я не могу уйти. Если я исчезну, они все умрут. Я не сомневаюсь, что эта угроза касается жизни Найла. Я закрываю глаза, когда пергамент в моей руке прижимается к моим бокам. Я даже не утруждаю себя тем, чтобы взглянуть на него. Я уже знаю, что сделаю все, что там сказано, независимо от поставленных передо мной задач.