Книга Кровь богов и монстров, страница 131 – Люсинда Дарк

Я уже киваю и направляюсь к лестнице, хватаюсь за перекладины и быстро забираюсь наверх — в ту самую единственную комнату, что находится над жилым пространством. Просовываю голову в проём и сразу замечаю, как здесь темно без окон. Потолок ниже, чем на первом этаже, и я едва могу передвигаться, согнувшись, пока ползу мимо ряда одеял и потрепанных матрасов, разложенных прямо на полу — здесь спит вся семья Ральфа: сестра, брат и родители.

— Ральф! — Я шепчу-шиплю в темноту. — Ральф, проснись, мне нужно с тобой поговорить.

Из глубины комнаты доносится низкое ворчание. — Еще пять минут, мам, — отвечает Ральф, его голос хриплый и все еще почти сонный.

Я закатываю глаза и направляюсь прямо к нему, хватаю ногу, которая, как я вижу, торчит из-под его соломенного матраса, и сильно дергаю. — Проснись, — приказываю я, становясь немного громче, когда вспоминаю, что Мира сказала, что я могу разбудить и его, и Самсона.

На мой голос маленькая головка Самсона появляется рядом с головой его брата, и он моргает глазами того же цвета, что и у Миры, глядя на меня несколько долгих секунд. Затем он улыбается. — Привет, Руэн, — говорит он, протягивая руки, чтобы протереть глаза кулаками.

Я улыбаюсь в ответ пятилетнему малышу, благодарный за то, что оба их родителя, похоже, ушли на целый день и уже работают, чтобы обеспечить их. — Привет, Сэмми. Мира приготовила для тебя кое-что внизу. Тебе следует пойти позавтракать.

— Хорошо, — отвечает маленький мальчик, зевая, но, в отличие от своего брата, Сэмми проснулся и уже ползет по матрасам, направляясь к отверстию, ведущему вниз.

Ральф пинает меня по руке, давая понять, что я все еще держу его. Я тяну снова. — Да ладно тебе, Ральф, я серьезно.

Он приподнимается и сердито смотрит на меня. — Что такого важного, что тебе приходится будить меня на этой жопной заре? — ворчит он.

— Если бы Мира услышала, что ты так говоришь, она бы тебе шкуру спустила, — предупреждаю я его.

Ральф качает головой. — Не-а, папа так говорит, и она не спускает ему шкуру.

Я не комментирую тот факт, что отец Ральфа также является отцом Миры, и что, хотя этот мужчина кажется добрым великаном, я сомневаюсь, что Мира чувствовала бы себя в праве, говорить своему отцу, чтобы он не ругался при детях. Не тогда, когда сам мужчина, кажется, даже не осознает этого. Вместо этого я просто снова тяну Ральфа.

— Ну же, — умоляю я. — Мама говорит, что мы уезжаем сегодня, и я не хотел покидать это место, не попрощавшись с тобой.

Это заставляет Ральфа полностью проснуться за долю секунды, и он отбрасывает одеяло. — Ты уезжаешь? — Я отпускаю его, чтобы он мог доползти до края своего матраса и сесть.

Я киваю. — Да. Я говорил тебе, что мы с мамой много путешествуем. Что ж, она сказала, что нам пора отправляться в следующее место.

— Почему? — Ральф смотрит на меня, наверное, так же, как я смотрел на маму этим утром. — Ты не можешь остаться еще ненадолго? Мы должны были вместе пойти на фестиваль в честь Дня Нисхождения.

Я опускаюсь и сажусь на пол, скрестив ноги, в то время как Ральф начинает искать на краю своей кровати одежду, в которой был накануне. Царапая ногтем линию на деревянном полу, я жду, пока он закончит одеваться.

— Кажется, она твердо решила уехать сегодня, — говорю я. — Я спросил ее, можем ли мы остаться, но она… — Я качаю головой и снова поднимаю ее, чтобы увидеть, что Ральф натянул брюки на бедра и туго завязывает слишком большие на талии штаны шнурками, которые практически потребовалось подвернуть два раза. — Мне очень жаль, Ральф.