Книга Кровь богов и монстров, страница 187 – Люсинда Дарк

Регис делает паузу, как будто ему что-то пришло в голову. Потянувшись к подолу туники, в которую я его одела после того, как слишком долго смотрела на него в грязной одежде, в которой его принесли, он приподнимает ее и смотрит вниз, на впалые складки его живота. Свежий шрам по диагонали пересекает несколько мышц его пресса, а затем изгибается вверх к грудине, как будто кто-то пытался сначала выпотрошить его, а потом передумал и решил вместо этого вырезать сердце.

— Как долго я был без сознания? — спрашивает он. — Это выглядит месячной давности.

— Несколько дней, — признаю я. — Я попросила целительницу осмотреть тебя, и она ускорила процесс. За один день ты оклемался от самых тяжелых ранений, но она сказала, что тебе нужен сон.

Шрам исчезает из виду, когда он опускает слишком просторную тунику. — Я должен был умереть, — хрипло бормочет он. — Карсел пытался убить меня.

— Он сказал почему?

Регис хмурится. — Ему не нужно было. — Его глаза темнеют. — Этот маленький засранец всегда завидовал нам обоим. Я полагал, что, когда он займет место Офелии, он даст пинка нам двоим, но я никогда не думал, что он сделает это. — Он указывает на свой теперь прикрытый живот.

Я смотрю на светлую ткань, как будто могу разглядеть за ней сморщенный и рельефный шрам. Каждый в Преступном Мире способен на убийство, но единственное, что Преступный Мир вдолбил в нас, это то, что члены Гильдии никогда не должны становиться мишенью.

Карсел, осознает он это или нет, нарушил главное правило, и я готова поспорить на каждую чертову дензу в Анатоле, что Офелия находится в неведении по этому поводу. Если это не так… Что ж, тогда есть только одно другое объяснение. Карсел может быть кем угодно, не последним из которых является сука, наносящая удар в спину, но я не могу представить, чтобы он убил собственную мать.

То есть, если бы он вообще мог.

— Это нечто большее, чем месть или ревность, — говорю я.

Регис выдыхает. — Конечно, — соглашается он. — Сначала пришел Карсел и спросил о мадам Брион. Когда я сказал ему, что ее там нет, он начал задавать мне вопросы о тебе и о людях — Смертных Богах, — которых ты привела с собой в прошлый раз. Он продолжал спрашивать, ответила ли ты на какие-либо мои сообщения. Он подумал, что я солгал, когда сказал ему, что ты этого не сделала.

Я не буду чувствовать себя виноватой.

— Один из мужчин, которых он привел с собой, начал рыться в магазине, а другой даже поднялся наверх и осмотрел комнату, которой ты пользовалась, когда останавливалась там.

— Как они выглядели? — Спрашиваю я. — Люди, которых он привел?

Брови Региса хмурятся, как будто он вспоминает. — Я… это трудно вспомнить. — Он выдавливает слова из себя, как будто они постыдны. — Хотя в чем я точно уверен, так это в том, что они были странными.

Я наклоняю голову. — Насколько странными?

— Я не совсем уверен, — признается он. — Это было как… не было ничего плохого ни в том, как они выглядели, ни даже в том, что они говорили — ну, на самом деле, они ничего не говорили.

— Ни один из них?

Он качает головой. — Они вообще не разговаривали, — говорит он, тон становится более уверенным. — Может, так оно и было. Как будто они были марионетками, они выполняли команды Карсела, но их глаза были такими… — Он хмурится, а затем машет рукой перед своим лицом. — Как будто дома никого не было, понимаешь? Я думаю, один смотрел прямо на меня, и когда я встретился с его глазами, в них просто… ничего не было. Это выглядело почти как… — Регис делает паузу, его слова улетучиваются, когда он опускает голову, глубокие морщины омрачают его черты. — Нет. — Он снова качает головой, на этот раз сильнее. — Это невозможно.