Книга Прибежище из серы и тьмы, страница 18 – Люсинда Дарк

— Мы… варимся? — Ошарашенный Теос спрашивает.

— Не в буквальном смысле, — практически рычит она. Ее руки превращаются в якоря на бедрах, пальцы так сильно сжимаются на собственном теле, что костяшки бледнеют еще сильнее. — Мораль этой истории такова, что мы склонны принимать вещи, когда они преподносятся нам медленно, даже если они ужасны. Боги всегда отправляли нас в Академии — ну, большинство из нас, — поправляется она. — Смертные Боги привыкли находиться под их командованием и получать небольшие свободы. Они видят, как обращаются со смертными, и думают, что им всем итак хорошо.

— А им нет? — Комментарий Региса вызывает на него испепеляющий взгляд не только от Кайры, но и от меня и Теоса. Он снова поднимает руки. — Хорошо, хорошо, вам от этого не хорошо. Извините!

— Я говорю, — процедила Кайра сквозь стиснутые зубы, словно безмолвно искушая остальных из нас снова прервать ее на свой страх и риск, — что, поскольку остальные Смертные Боги привыкли находиться под властью Богов и делать все, что они говорят, они не осознают, что идут навстречу собственной смерти, даже если доказательства прямо перед ними. Они будут бороться с правдой, потому что не хотят потерять тот комфорт, который у них сейчас есть. — Она смотрит в пол, ее руки сжимаются в кулаки, когда она делает паузу, прежде чем продолжить. — И мы не можем стереть тот факт, что Боги — наши создатели. Они наши родители, даже если они никогда не вели себя подобным образом раньше. Во всяком случае, кровные узы, которые у нас с ними есть, еще больше затруднят понимание или даже веру в то, что они способны на такое табу.

— Это… тревожно, — бормочет Теос. Лед сковывает мою грудь, когда я осознаю правду в словах Кайры. Да, это тревожит, но не ложь. — Конечно, — говорит Теос, переводя взгляд с одного участника на другого, — большинство из них увидят правду, если мы им расскажем. Они не могут быть настолько слепы.

— Они могут, — слышу я свой голос, — и это так. — Острый взгляд Кайры встречается с моим. — Манипуляция часто может ощущаться как любовь, и это то, чего дети хотят от своих родителей. — Любви.

Губы Кайры плотно сжимаются, и она кивает в мою сторону. — Он прав, — подтверждает она. — Все дети хотят, чтобы их родители любили их, но Боги хотят от нас чего-то большего. Мы им нужны, и они будут использовать любые имеющиеся в их распоряжении средства, чтобы заполучить это. Они еще не пытались убить нас всех, и для этого должна быть причина.

Мне приходит в голову мысль. — Трифон знает, что ты сделала? — Спрашиваю я. Мне следовало спросить сразу после нападения на ее разум на арене. Я молча проклинаю свою близорукость.

Кайра хмурится, ее губы в форме бантика изгибаются. — Я так не думаю. — Звучит не слишком уверенно.

Вмешивается Теос. — Он не может знать, — говорит он, возвращая все взгляды к себе. — Если бы он знал, что Кайра была в курсе того, что делали Боги, он бы наверняка послал кого-нибудь за ней. — Он указывает на Кайру, а затем на меня. — Разве нет? — он подсказывает. — Трифон — Царь Богов не только потому, что он могуществен, он умен и на его стороне Совет Богов.

— Я бы не была в этом так уверена, — рассеянно бормочет Кайра.

Я подхожу к ней ближе. — Почему ты так говоришь?

Она поднимает голову и моргает, словно осознав близость наших тел. Ей требуется мгновение, чтобы ответить. — Кэдмон был в Совете Богов, и он явно не был заодно с Трифоном. Он работал против него. Мне не нравятся Боги. Они сделали слишком много ужасных вещей, чтобы я сочла их хорошими, но… может быть, они не все злые. Было бы опрометчиво не учитывать, что другие Божественные Существа могут не соглашаться с правлением Трифона или с тем, что он делает. Обобщая их всех как зло… — Она морщится. — Трудно признать, что кто-то из них мог быть невежественным, или простить их, даже если они невежественны. Невежество — это не оправдание, но не все, кто извлекает выгоду из зла, сами являются злом. Иногда они просто соучастники. Слабые.