Книга Прибежище из серы и тьмы, страница 182 – Люсинда Дарк

Залика хихикает в ответ на мой вопрос, звук получается низким, почти мужским, что противоречит ее явно женственной внешности. Ее черные косы скользят по плечам и спине, некоторые перевязаны бечевкой и золотой лентой, когда она поднимает на меня глаза в отражении. — Отвлекающий маневр, — бормочет она, — и он не работал с твоей маленькой Гильдией — он работал только с одним человеком. С тем жалким — несостоявшимся. — Она усмехается и продолжает свою работу.

— Тебе не кажется, что люди будут задавать вопросы, что случилось со всеми Смертными Богами? — Требую я, прикусывая язык достаточно сильно, чтобы почувствовать вкус крови после того, как слова слетают с моих губ.

Залика фыркает, ее мазки замедляются, когда она качает головой. — Конечно, нет, — говорит она. — Люди примут любую причину, которую укажут им Боги. Трифон делал это раньше, хотя и не в таких масштабах. Вы все так легковерны — и люди, и Смертные Боги, — что думаете, будто Боги оставят в живых тех, кто способен их убить.

Я, прищурившись, смотрю на нее в зеркало. — Ты думаешь, он тебе не угроза? Ты — Смертная Богиня.

Руки в моих волосах становятся жесткими, когда она сжимает большую прядь у меня на затылке и рывком дергает меня, запрокидывая голову в кресло. Она скалит на меня зубы, морщинки на ее лбу и черты лица неясны в тусклом свете из окна.

— Я должна стать полноценным Богом еще до того, как закончится ночь, — огрызается Залика. — Я буду вознаграждена за свою помощь Богам, и, используя твою силу, я стану одной из них.

— Итак, кто из нас легковерный? — Я шиплю эти слова сквозь стиснутые зубы, вонзая ногти по обе стороны от кресла. Я расставляю ноги и ставлю ступни ровно на пол, готовая в любой момент вскочить и вступить в бой. Я бросаю взгляд на кинжалы, разложенные на краю кровати. Одна секунда, чтобы встать. Секунда, чтобы дотянуться до них. Третья, чтобы вспороть ее от живота до горла. Этот образ стоит у меня в голове, и, о, как я жажду почувствовать, как ее горячая кровь струится по моему клинку.

— Я бы напомнил тебе, что ты такая же, как я, — Смертная Богиня, — говорю я ей, — но это было бы ложью. Ты еще глупее, если думаешь, что Боги собираются превратить тебя в одну из них. Они вовсе не Боги. Ты не можешь стать тем, чего не существует.

Подобно птицам, которые родились и выросли в клетке, боясь свободы полета, Залика отвергает мой ответ рычанием. Она смотрит на меня сверху вниз, накручивая мои волосы все туже и туже, и острая боль пронзает мой череп. Она сопротивляется правде с такой яростью, что я почти чувствую жалость к ней. Но «почти» это не совсем жалость, и все, что я испытываю к этой женщине, — это желание покалечить и зарезать ее.

— Ты умрешь сегодня ночью, — шипит она, — а я стану Богиней.

Моя грудь вздымается с каждым вдохом. Я ловлю себя на том, что улыбаюсь ей, когда она наклоняет меня назад, заставляя мой позвоночник скрипеть от неестественной позы. — Сегодня ночью кто-то из нас умрет, — сообщаю я ей. — Это несомненно.

— Ты, — настаивает она.

Когда я не отвечаю, она снова рычит и швыряет меня обратно на место. На этот раз она проводит щеткой по моим волосам грубыми, сердитыми движениями. Я улыбаюсь, потому что каким-то образом знаю, что здесь была выиграна маленькая битва.

Когда она заканчивает наряжать меня для моих предполагаемых похорон, она хватает меня за руки и вытаскивает из кресла. К тому времени, как мы выходим в коридор, солнце полностью садится, и я обнаруживаю, что все ждут. Не только Каликс и Теос, но и Мейрин с Найлом. Мне хочется выругаться, когда я вижу, что в отличие от других Терр, Найл был одет в тот же Морс паллиум, что и Даркхейвены. Возможно, у него нет собственных сил, но ясно, что Боги планируют убить нас всех этой ночью.