Книга Любовь, пироги и другие яды, страница 5 – Анастасия Никитина

— Совсем вы меня заморочили! — сердито озвучил ректор причину заминки. — Назад!

Он протолкался сквозь строй растерянных студентов и распахнул дверь прямо у меня за спиной. Ту самую дверь. Мало того, старик ещё и меня подтолкнул, так что я ввалилась в комнату первой. И опешила, не поверив своим глазам. Ну как за несколько секунд всё могло так измениться?!

Нет, парни были те же самые. Ошибиться я не могла. У меня отличная память на лица — многочисленные родственники натренировали. Но всё остальное я узнавать отказывалась категорически.

Ещё полминуты назад расслабленно болтавшие парни сейчас стояли навытяжку, словно элитные стражи на императорском параде. На лицах не было не то что улыбок, а вообще каких-то эмоций. Даже челки, и те лежали на высоких лбах под одинаковым углом.

Я сморгнула и тряхнула головой. Отмороженные стражи остались на месте. «Значит, галлюцинации посетили меня минутой раньше», — мелькнула в голове дурацкая мысль.

А ректор уже заливался соловьём, слово в слово повторяя речь о дружбе народов, которую мы выслушали всего четверть часа назад. Увы, при этом он крепко держал меня за предплечье, поэтому скрыться за спинами товарищей не представлялось возможным. Оставалось только кивать с умным видом и надеяться, что стоявший чуть впереди дикарь, габаритами смахивающий на затянутую в мундир гориллу, предназначен не мне.

— И вот наши студенты придумали гениальное решение. Вы отправитесь на каникулы с ними. Так вы в неформальной обстановке легко и просто познакомитесь с особенностями нашей жизни, — с плохо скрытым облегчением закончил ректор.

Гости быстро переглянулись. Идея «наших студентов» явно не пришлась им по вкусу. Но ректор не обратил на этот молниеносный обмен взглядами внимания. Да я бы и сама ничего не заметила, если бы не рассматривала так пристально громилу. Но я рассматривала, а потому видела и дёрнувшиеся на миллиметр брови, и недовольно искривившиеся губы, и на мгновенье напрягшиеся челюсти. Впрочем, всё это было настолько мимолётным, что я и сама была не уверена, не привиделось ли мне. Что уж говорить о ректоре, который не привык слишком внимательно рассматривать студентов, даже экзотических.

— Тисс Легранж, вы отправитесь с тиссом Муркоком. Он боевик, и вам будет о чём...

— Нет, — холодно и спокойно отчеканил громила. Я вздрогнула от неожиданности: мне казалось, что эти губы в принципе не могут шевелиться.

— Простите? — опешил наш старик. — Но это обычная практика для студентов-инородцев, если они остаются больше чем на один семестр.

— Для вас обычная. А в договоре о такой поездке нет ни слова.

— Ну, если вы настаиваете, то, конечно, можете остаться в общежитии. Но тут никого не будет. Впрочем, я уверен, император не откажется прислать стражников, и...

Ещё один короткий обмен взглядами, и громила снова заговорил:

— Не стоит беспокойства. Мы согласны. Но спутников выберем себе сами.

— Да ради всех стихий! — с облегчением выдохнул ректор, протерев обширную лысину большим носовым платком. — Выбирайте.

И этот морщинистый колобок, чтоб у него все зомби взбунтовались, подтолкнул вперёд меня. Да так, что я чуть не впечаталась в широкую грудь заущельного мага.

Уголки его губ дрогнули в усмешке, и я сообразила, что это тот самый парень, что подмигивал мне из комнаты. У меня отлегло от сердца. Нормальные они, что это я. А то, что отмороженных изображают, так кто из нас не занимался тем же самым перед профессорами. Особенно когда ответа на вопрос не знаешь.