Книга Любовь, пироги и другие яды, страница 73 – Анастасия Никитина

— Отец будет только ночью, а то и к утру, — покачала головой матушка. — Надо как-то продержаться до этого времени.

— Послушайте, но если мы… — начал было Минай, но его перебил дядюшка Перкин.

— Даже не думай, пагень! Ваггасы своих не сдают! — он воинственно вскинул кулак. — Победа будет за нами! Впегёд во имя императора! Смегть и позог заущельцам!

— Перкин, — вздохнула матушка. — Ты увлёкся.

— А, ну да, — смутился дядюшка. — Я имел в виду тех заущельцев, что за воготами.

— Заворотцев? — ехидно уточнила Летиция.

— Чего?

— Хватит! — прикрикнула матушка. — Обороняем ограду или забаррикадируемся в доме?

— Чегез оггаду никто незамеченным не пегебегётся, — гордо вставил дядюшка. — У меня там сигналок завались. Этот пагшивец два газа по углам шастал, так я его сгазу пгихыватил. И минуты не пгошло!

— Лучше бы ты его не «пгихватывал у оггады», а за эту самую ограду выкинул, — проворчала бабуля.

— Ну кто ж знал, — снова полез в затылок дядюшка. — Пусть тепегь только сунутся. У меня за оггадой минные поля, и ловушки, и пгиманки, и…

— А калитка задняя? И ворота? — строго уточнила Летиция.

— Там ничего нет, — развёл руками Перкин. — Вот эта пацифистка не позволяла!

Он обиженно ткнул пальцем в матушку.

— А надо было позволить тебе каждый раз взрывать самобежку молочника и пугать мальчишку-газетчика? — взмахнула сковородкой маман. — Они и так уже к нам только за двойную плату ездят. А газет, между прочим, ты больше всех выписываешь!

— Я должен дегжать гуку на пульсе! — приосанился дядюшка. — Вдгуг година в опасности, а я не знаю!

— Без тебя бы справились!

— Угомонитесь! У нас нет времени на ваши дрязги, — прикрикнула Летиция. — В доме запираться нельзя. Это будет наш плацдарм для отступления.

— Импегская гвагдия не отступает! — завопил дядюшка. Но на него уже никто не обратил внимания. Мои родственники под командные выкрики бабули забегали как тараканы.

— Дэй, Минай, вы, как самые сильные — к воротам! Они пойдут оттуда. А если и нет, мы услышим. Перкин! Тащи свою баллисту!

— Котогую? — вытянулся по струнке дядюшка.

— Все! Вилор! Где там твоя недоделанная хлебопечка, которая из муки мгновенный клей делала и плевалась им? Её установим на привратницкой. Белана, на тебе все острые приправы, какие только есть! Пусть у вражин горят и пятки, и морды! Живо, живо!

Минай ошарашенно смотрел на всю эту суету, явно не понимая, что происходит.

— Они что, собираются драться? — тихо спросил он, догнав меня уже в кладовой зельеварни.

— Естественно, — кивнула я, выбирая самые вредоносные зелья и те, которые можно было такими сделать за пару минут.

— Зачем?

— Ну не отдавать же тебя этому проходимцу, — ответила вместо меня бабуля. — Или предлагаешь жениться на моей внучке кому-нибудь другому?

Минай вспыхнул и сжал кулаки. Идея бабули ему совершенно не понравилась, я прыснула и уткнулась носом в полки с зельями. Только ещё не хватало расхохотаться в такой момент.

— То-то же, — с удовлетворением проворчала бабуля. — К воротам иди. Дэй тебя уже заждался.

Мягкие шаги и скрип сломанной двери подсказали мне, что Минай послушался, и я рискнула обернуться. Бабуля всё ещё была здесь:

— Ты присмотри за ним, — посоветовала она. — А то ещё вздумает самопожертвоваться, гер-рой с пустой головой.

* * *

Тёмные фигуры на опушке появились только в сумерках. Бабуля угадала. Они пришли именно со стороны ворот. К сожалению, она ошиблась в другом. Бандитов было добрых полтора десятка, и шли они очень уверенно, а некоторые даже летели на мётлах.