Книга Муха, ко мне! Пособие по воспитанию дракона, страница 22 – Алёна Андреева

Я досчитала до двадцати, закрыла дверь на замок, а потом сползла по стеночке, загибаясь от смеха.

Из-за двери ванной выглянул Муха. Его радостный оскал не оставил сомнений, кто натворил сие безобразие с ботинками Костылецкого.

Сквозь смех и слезы я укоризненно заметила:

— Муха! Ну так же нельзя!

— Нина моя! — важно заявил он, вышел в прихожую и заложив подросшие лапки за спину, потопал на кухню.

Я удивленно похлопала глазами, с ужасом понимая, что он подрос еще сантиметров на десять в холке. Загривок покрылся жесткими и крупными шипами, крылья окрепли и вытянулись, и теперь каждое в размахе было точно более полуметра. Блин, он же теперь даже в сумку не поместится.

— Муха! — вскочив на ноги, побежала за ним. — Осторожнее!

Но только завернула за угол, как увидела прелестную картину. Муха гладил Серого по макушке и, глядя ему в глаза, явно что-то втолковывал.

— Он тебя понимает? — удивленно спросила, все еще переживая за этих двух, не сцепятся ли…

— Нет, — короткий ответ, и деловушный Муха идет на кухню. Взлетает на стул. Сдвигает чашку, с которой пил Костылецкий.

— Нина, еда! — важно заявляет он, и я тихо офигеваю. Он мне сейчас что, моего бывшего копирует?

— Без проблем! Я тут вам с Серым сухих завтраков набрала — сверчков, жучков… Ты из блюдечка или так, прямо с коробки поешь? — подбоченившись небрежно спросила я.

Муха фыркнул, выпустив несколько колечек дыма через нос и отвернулся гордым изваянием.

— Не хочешь сухой завтрак? Могу сварить кашу с комочками.

Никакой реакции.

— Ну ладно, мы тогда с Серым пойдем смотреть телек. А ты, наверное, снова спать?

— Нина, еда!

Муха топает ногой и злобно смотрит на меня. Я демонстративно игнорю.

— Право! — выдает он умное слово, пока я молчу и испепеляю его взглядом.

— Право?

— Да!

— Офигел?

— Нет!

Складываю руки на груди и встаю в позу.

— Знаешь что, дорогой? Тебя ждет уборка в гостиной. Даю час, иначе полетишь с балкона в свободный полет, обещаю! Имею на это полное ПРАВО! И если еще хоть раз ты рявкнешь на меня, останешься без обеда и ужина. Ясно?

Муха дернул ноздрями, повыше задрал мордаху, спрыгнул со стула и поплелся в гостиную.

— Нина злая, — донеслось шипящее до меня.

Идите лесом, дорогой мой питомец. Я тоже когда-то была подростком!

Пока я возилась на кухне а Серый доедал свой сухпаек, в зале стояла тишина. Я, конечно, не надеялась, что Муха сразу кинется за уборку, но вот хотя бы попытки должны были быть. Он ведь еще вчера был такой милый и хороший мальчик. Откуда в нем эта надменность?

Ставлю на плиту кастрюлю с водой. Сегодня на обед пельмени, ибо сейчас варить что-то особенное совсем невмоготу. У меня до сих пор поджилки трясутся после встречи с Костылецким, а вся фантазия работает на то, чтобы придумать годный план по спасению двух жопок. Нет, даже трех. Моей, Серого и Мухи.

Отправляюсь в зал. Муза нахально сидит в кресле, нога на ногу, пускает колечки дыма в воздух, изображая курящего бандюгу из кинофильма. В сотый раз жалею, что не включила ему мультики.

— Вот если будешь курить, отвалятся крылья. И станешь Серегой. В смысле как Костылецкий.

Муха вываливает язык и делает многозначительное “бэ-э”.

Считаю до десяти. Вспоминаю методы воспитания моей бабули.

Она мою дурь вытравливала классической музыкой. Так и говорила, что только сие чудо способно изгнать бесов пубертата.