Книга Муха, ко мне! Пособие по воспитанию дракона, страница 24 – Алёна Андреева

— Бабушки на тебя нет! — шиплю, высматривая мухобойку.

А она перегрызена и слегка подпалена, лежит в той же кучке, где и бывший карликовый лимон. Ну ладно. Мирно я тоже воевать умею.

Хлопаю в ладоши. Кричу:

— Браво-о-о! Браво!

Муха замирает и косится. Вниманием завладела, а дальше атакую.

— Уважаемые артисты! Прошу понять и простить. Обеда и ужина сегодня не будет. Но вы держитесь! Ваш подвиг неоценим!

Челюсть у Мухи отпала. Он повел носом, потом рыкнул. Потом выдавил нормальное:

— Врешь?

Я немножечко прифигела, пардон за мой французский. Хлопаю глазками, и подбоченившись, спрашиваю:

— Берега не попутал?

— Неси еду! — нагло бросает он, и я чувствую, как у меня начинается зуд. Хочется треснуть промеж глаз, ей богу.

— Эй, дорогой, ты точно ничего не перепутал?

Мое обращение лишь на секунду включает разум в этом монстренке. А потом снова отключение драконьим ЖЭКом на неизвестный период.

— Я перепутал? — вполне членораздельно шипит он. — Наворотила дел, а я виноват. Еду неси!

Мои глаза уже почти на затылке. Признаться честно, я сама ждала этого момента, когда он заговорит. Просто не подумала, что вякать мы все начинаем именно в переходном возрасте.

— Чего я наворотила? — оседаю в ближайшее кресло в кучку земли. Собственно уже пофиг.

— Не буду!

— Чего не буду?

— Ррр-разговаривать.

Смотрю скептически. Надеясь на ментальную связь, вспоминаю, что у меня кроме мухобойки выбивалка для ковров есть. Как раз для особей с толстой шкурой.

— С чего это вдруг?

— Меня здесь не кормят!

— А где-то кормят?

Муха нахмурился и фыркнув, пустив очередную порцию дыма. Я помахала рукой, разгоняя воздух и пошла открывать форточку. Несмотря на рост, пришлось подтянуться, оборачиваюсь, чувствую взгляд на своей пятой точке. Злюсь, неконтролируемо так. Ибо понимаю, что не от голода он на меня опять так смотрит.

— Дома, — мрачно отвечает Муха.

— А дом у нас где? — тут же цепляюсь.

— Теперь здесь, — совсем раскисает он, еще секунда — и он в полной депрессии.

— А-а, вон оно что. Только я тебя сюда не приглашала, милок. И не просила громить мою квартиру. Но и при этом всем, понимая, что, возможно, не всё в вашей ящерской тушке поддается самоконтролю, попросила прибрать за собой. И…

— Так ты сама виновата! — гаркнул хорошеньким таким басом Муха, но вот на последнем слоге сорвался на альт. Истерично так получилось. И добавил совсем уж пискляво: — Активировала заклятие возрождения.

— Чего я активировала? — нахмурилась и шагнула вперёд.

— О, звезды, за что мне это! Ты чё, глухая совсем? Заклятие возрождения!

— Я тебе похамлю сейчас, — снова осела теперь уже на стул, жалея что выхлобучку для ковров не приготовила заранее. — Сопляк! Ты объясняться совсем нормально не умеешь? Словечек понабрался черти где…

— Кто из нас еще сопляк, — огрызнулось пучеглазое недоразумение, то ли покашливая, то ли уже давясь от смеха. Искры из пасти полетели в разные стороны.

— Квартиру мне не сожги, пожарник! — рявкнула я, видя, как из его ноздрястого широкого носа активненько повалили клубочки дыма. Потом глубоко вздохнула и на мгновение прикрыла глаза.

Терпение, Нина, только терпение!

Казалось, что время идет на минуты. Я видела трансформацию психики Мухи от малыша до подростка, но мне отчего-то думалось, что и взрослое сознание присутствует где-то рядом, практически параллельно. Оно иногда прорывалось, но потом опять по какой-то причине блокировалось. А мне бы именно до него достучаться.