Книга Желанное сокровище орков, страница 33 – Мира Влади

Орки и люди работали плечом к плечу, строили мосты, чинили лодки, плели сети. Дети племени, с кожей всех оттенков, носились по поляне, их смех звенел, как музыка.

Самым большим счастьем в моей жизни стали наши сыновья — два маленьких чуда, что родились с разницей в год.

Первый, Кайрон, названный в честь Кирона, унаследовал его золотые глаза и мягкую улыбку, но его упрямство было очень похожим на то, что я видела в Рагнаре. Он был моим светлячком, всегда бежал к Кирону, когда тот возвращался с патруля, и засыпал, уткнувшись в его тунику.

– Папа, расскажи про волков! – требовал Кайрон, теребя край туники Кирона, пока тот поднимал его на руки.

– Опять? – Кирон смеялся, усаживая сына на плечи. – Хорошо, но только если ты пообещаешь не рычать на брата.

Второй, Рагни, названный в честь Рагнара, был его копией — светло-зелёная кожа, тёмные волосы и серьёзный взгляд, но его крошечные ручки всегда тянулись ко мне, цепляясь за мои волосы, когда я пела ему колыбельные.

Рагнар смотрел на него с такой нежностью, что я иногда ловила себя на мысли, что этот суровый воин тает, как воск, рядом с нашими детьми.

– Он будет сильным, как ты, – сказала я однажды, глядя, как Рагнар качает Рагни на руках.

– Но добрым, как ты, – ответил он, его голос был низким, но полным любви, и он поцеловал меня в лоб, пока Рагни посапывал.

Кирон и Рагнар были невероятными отцами. Кирон плёл для мальчиков крошечные корзинки для игрушек и рассказывал им сказки о звёздах и лесах, а Рагнар вырезал деревянные мечи и учил их держать их, хотя они едва могли поднять оружие.

– Кайрон, выше меч! – командовал Рагнар, стоя на поляне, пока Кайрон размахивал палкой, смеясь.

– Он ещё маленький, Рагнар! – кричала я, качая Рагни, но не могла сдержать улыбку, видя, как сын старается угодить отцу.

Деревня, откуда я родом, больше не была угрозой. После того нападения, что едва не разрушило наш мир, договор был укреплён. Торин, ставший старостой после смерти отца, изменил деревню. Он и Лейн рассказали правду о моём счастье, о чести орков, и страх перед племенем сменился уважением. Они присылали зерно, ткани, даже яблоки, которые я любила с детства, в обмен на меха и оружие. Конфликты ушли в прошлое, и на рынке я иногда видела Лейна.

Однажды он подошёл, молча протянул корзину яблок и сказал:

– Это для твоих сыновей, Эйвери.

Я взяла корзину, мои пальцы дрогнули.

– Спасибо, Лейн, – ответила я тихо, и он кивнул, впервые за годы посмотрев мне в глаза.

Мы не сказали больше ничего, но я знала, что он жалеет. Этого было достаточно.

Наша жизнь была полна любви, и каждое утро я просыпалась между Кироном и Рагнаром, их руки обнимали меня, их дыхание согревало мою кожу. Их страсть не угасала, их пальцы и губы всё ещё находили мои чувствительные места, заставляя меня дрожать, но теперь в нашей любви было больше. Нежность, доверие, понимание, что мы — единое целое.

Однажды вечером, когда осень окрасила лес в золото и багрянец, мы сидели у реки всей семьёй. Кайрон, которому едва исполнилось два, сидел на коленях у Кирона, указывая на звёзды и лепеча:

– Папа, это светлячки? В небе?

Кирон рассмеялся, его золотые глаза сияли.

– Нет, малыш, это звёзды. Они охраняют нас, как мы охраняем тебя.

– А мама тоже звезда? – спросил Кайрон, поворачиваясь ко мне, его маленькое лицо было серьёзным.