Книга Щит Спэрроу, страница 299 – Девни Перри

Пошел бы он за ребенком, чтобы отомстить? Использовал бы он ее против меня?

Я встала перед ней, закрывая ее от его взгляда.

Хаос вокруг нас становился громче и приглушеннее одновременно, как будто мои уши впитывали все это, но в то же время отбрасывали все, что не относилось к Бэннеру, отгораживаясь от всего, кроме этой битвы.

— Так не должно быть, — сказала я ему. — Забери Бриэль отсюда, пока не стало слишком поздно.

— У меня больше никогда не будет такого шанса.

Нет, не будет. Если мой отец узнает, что он пытался убить меня, Бэннер будет лишен жизни. Так же будет, когда узнает Рэнсом.

Бэннер был уже мертв. Он просто оттягивал неизбежное.

— Сегодня ты меня не убьешь, — сказала я ему.

Именно по этой причине я попросила у Рэнсома и Завьера меч. Именно ради этого я тренировалась долгие месяцы. Не для того, чтобы кто-то другой пришел мне на помощь.

Чтобы спасти себя.

До сих пор я уклонялась от его ударов. Пришло время атаковать.

Я сделала ложный выпад влево, затем ударила справа. Острие моего ножа рассекло его бедро, пробив штаны, сшитые не из шкуры гриззура.

Он взревел, коснувшись пореза рукой, и из раны потекла кровь. Он уставился на нее, потом на меня, как будто никогда раньше не видел. Он вытер кровь и бросился на меня, двигаясь неконтролируемо, но смертельно опасно.

Я блокировала его удары слева и справа, сверху и снова слева. Снова, и снова, и снова, пока вибрация в ладонях не начала вызвать у меня боль в руках. Пока пот не заставил меня ослабить хватку.

Но я не сдавалась. Мне удалось нанести еще один удар по его бицепсу, кровь просочилась сквозь его бирюзовую форму.

Он нацелился мне в живот, а когда я отскочила назад, он воспользовался своим шансом, чтобы убить. Он вытащил из-за пояса один из тех ножей, которыми так славился, когда бросал, и повертел его в руке, пока не взял за лезвие.

У меня внутри все сжалось. Я не знала, как остановить метательный нож. Рэнсом еще не учил меня этому.

— Эви! — крик Завьера огласил улицу, когда он завернул за угол дома и бросился к дочери.

— Папа! — По ее лицу текли слезы.

Вот только Завьер изменил курс, направившись не к своему ребенку, а к Бэннеру.

— Нет!

Все произошло мгновенно.

Бэннер резко повернулся, взгляд его был диким. Его рука двигалась подобно удару молнии, он взмахнул ножом, и лезвие полетело.

Оно вонзилось глубоко в живот Завьера.

В то же время я вонзила свои ножи в тело Бэннера.

Затем в мире воцарилась тишина. Последнее, что я услышала, был крик Эви.

Казалось, что мой разум достиг предела. Было слишком много звуков, слишком много ужасов, чтобы их можно было понять. Что-то изменилось.

Это был шум.

Звук превратился в глухой гул, и все, что я могла делать, это смотреть на этот кошмар.

Рот Эви был открыт в крике. Ее губы шевелились.

Папа. Папа.

Он уставился на нож немигающим взглядом. Его меч упал на землю. Кровь сочилась из-под рукояти кинжала, заливая его тунику. На нем не было костюма гриззура. Он в спешке выбежал из дома и забыл свои доспехи.

На губах у него выступила красная капля, которая потекла по подбородку, когда он упал на колени.

Эви подбежала к нему, прижимая руки к ножу, ее пальцы мгновенно покрылись кровью, когда она попыталась остановить кровотечение.

Крик прорезал пустоту, прогнав тишину.

Мой собственный крик.

Звук был похож на взрыв, такой громкий, что у меня, должно быть, заложило уши.