Книга Боярышня Воеводина, страница 154 – Елена Милютина

— И еще, это правда, что ты весь лагерь у шведов пожег?

— Ну, не весь лагерь. Порох, да, поджег. Но не знал, что рядом у них еще и склад продовольственный. Там масло постное загорелось, и огонь на весь лагерь перекинулся. Планировал-то только порох, что бы штурм города сорвать.

— Значит, правда! А Борис не верил, что одному человеку это под силу! Ты, меня, Миша извини, что я дозволила братьям Салтыковым поклеп на тебя возвести. Растерялась. За Мишу боялась. Не на кого мне было положиться. Это теперь сторонники появились, а тогда только Шереметьев, да твой отец. Отколись и он тоже, совсем пропали бы мы.

— Так я на вас зла никогда не держал, знал, что вы к этому непричастны.

— Так тебя в Лебедянь из-за поклепа услали.

— В Лебедянь меня и так бы послали. Не было у Боярина Федора никого более подходящего. Главное, никто не знал, что у меня дар. Поэтому и послали, вроде как княжонка на теплое место. Враги меня всерьез не приняли, а послали бы известного чародея, могли бы извести.

— Еще, Миша, деликатное дело. Михаилу скоро двадцать, я его женить хочу. Хорошо бы на девице, что я нашла, но если кто другой глянется, возражать не буду. Ты с ним поговори, объясни, что наследник нужен, а то опять смутное время настанет.

— Обязательно переговорю и попробую убедить. Правы вы.

— И еще. Ты не знаешь, где та девица, у которой вы скрывались, когда в Тихвин ехали? Кто она? Если родовита, и девица, то, если она так Мише по сердцу, то нашла бы ее, да и пусть женятся!

— Где девица, знаю. Родовита. Только не подходит она Михаилу. Она ведьма сильная, белая. Слышали, как такие ведьмы инициируются? Только венчанные и только с чародеем. Простого человека такая ведьма просто выпьет на инициации. Не со зла, там такая сила вокруг разливается, простому человеку не выдержать. Молодые первую ночь в бане проводят, что бы дом не развалить!

— Страсти какие. А ты откуда знаешь?

— Знаю. Эта девушка моя жена. Ее бабушка сразу сказала, что Мишу от нее беречь надо. Видела, как он на нее смотрел. Поэтому и согласие дала мне вопреки всем обычаям. Так что поженились мы. Дочка у нас. И все прошло, как ее бабушка сказала. Такая силища вокруг разлилась, еле выдержал. Даже у меня потом резерв силы увеличился. А у дочки двойной дар — она чародейка, и ведьмовский дар есть, спит пока, но Анна его чует.

— Мише скажешь?

— Скажу, конечно. Мы же венчались так срочно и скрытно, в том числе и что бы его вылечить. Анна инициировалась, и бабушка тут же ее научила, как ему помочь.

— Что, неужели такая сильная горловая болезнь была? — озабоченно спросила Марфа.

— Не сама горловая, осложнение. У него не в первый раз горло болело, и раньше было, да не никто обращал внимания. Подумаешь, простыл ребенок. А у него уже и колени побаливали. А тут и лихорадка вернулась, и колени распухли, и сердце забарахлило. Аглая мне попыталась объяснить, что за болезнь такая, но я все равно не понял ничего. Понял только, что это на всю жизнь, так как не в первый раз. Лечение требовалось, а у Аглаи сил таких уже нет. Она с дочерью, матушкой Анны поделилась, да истратилась, когда мужа спасти от простуды пыталась, и не смогла. У Анны сила, а дар спит. У бабушки дар, а силы нет. Вот я и решился, вопреки традициям, дозволения родительского не спрашивая. Но они Анну приняли, любят. Сейчас на руках носить начнут. Она снова тяжелая. Я ее отправил по Волге плыть, на ладье, что бы не растрясло в дороге.