Книга Боярышня Воеводина, страница 51 – Елена Милютина

— Хорошо, я письмо напишу, ты сам птицу отошли, раз знаешь, какие наши. Да сделай так, что бы начало кто-нибудь прочесть смог. Я там полную ахинею напишу. Порадую соглядатаев! Прямо сейчас и сяду писать. Николай, а ты притворись любителем голубей, навещай их, что бы не обкормили, содержали нормально.

— Сделаю!

— И еще. Едим все вместе, только после того, как я знак дам. Я пищу проверю и питье на всякие добавки. Если угощать будут — отказывайтесь. Все на меня валите. Мол, держит вас князь за скоморохов, заставляет есть с ним, а за едой сказочками неприличными развлекать!

— Поняли!

— Тогда я пишу, а вы идите, с солдатами общайтесь. И помните, я барчук капризный, вредный, вы меня едва терпите!

— Ясно! — усмехнулись двое молодых — когда еще будет возможность барина поругать по его же просьбе!

Михаил сел писать, как с отцом условились. Чушь вышла отменная, но малограмотный мужик не догадается, что такой же малограмотный барич в действительности написал!

— «Вам ЛюбЕзная Больно мнЕ ДорогаЯ мамеНька пИшет Письмо Рыдая и нЕгоДуя сын вАш сТраждущий мишЕнька ЛЬСТиВО ПРОсит ваШего застУпничества ПеРед Извергом СиЛьным пАпенькой ТерпетЬ сил нету10 Дней Родителей вспоминаю УваЖаю И Негодую И Каюсь О сВоем пОведнии Прошу рЫдаю Трясусь каждодНевно что вЫ Хотите меня Совсем РанО Чую наверНОе меня в могилу свести. Сынок ваш Мишка».

Письмо отец прочтет, и по заглавным буквам, якобы малограмотного сына настоящий текст поймет. Просил Миша десять дружинников опытных в розыскных делах. О розыске не написал, длинно слишком выходит, тяжела записка выйдет, ну отец поймет, кого для розыска о предательстве посылать. Николай прочел, головой покачал.

— Тайнопись, что ли?

— Отец и старший брат поймут. Прошу подкрепить нас опытными дружинниками, срочно. Иди. Отправляй. Птицу проверь. От нее наши жизни, может быть, зависят!

— Все сделаю. Но, княжич, не верю я, что весь гарнизон перешел на сторону ворогов! Русские же люди. И недаром священника гарнизонного посадили в подвал! Значит, мешал он им!

— Надеюсь. Значит так, дядька Николай. Отправишь птицу, найдешь молодежь, завтракать пойдем. Пусть сказки какие, непристойные вспомнят, барича развлекать. Потом мне помолиться потребуется, а так как священника нет, переедем на посад. Поговорю с главой.

Голубь улетел, Письмишко Николай отдал в руки ухаживающему за голубями стражнику, тоже любителю птиц. Голуби князя Муромского были в хорошем состоянии, накормлены, напоены, записку стражник повертел в руках, спросил, что в ней. Николай просто ответил, что барич, непривычный к трудностям совсем расклеился, слезно просит маменьку уговорить отца вернуть его домой. Письмо в пергамент упаковали, прицепили к хвосту птицы. Голубь взмыл в воздух, взял курс на север, к родной голубятне.

— А чем же провинился отрок, что папаша его воевать отправил? Пил-гулял много?

Николай подумал — пьянство не годится, Михаил не пьет совсем, все это увидят Скажем о том, что было раньше. Вся Москва знала об этом.

— Нет, пить он не пьет, совсем. Он по девкам великий ходок. Вот и добегался. Соблазнил не кого-нибудь, сестрицу Салтыковых, Марфы Романовой племянницу. Та уже сговорена была, за знатного боярина, и приданое выплачено, а он ее на спор с приятелями за два дня до свадьбы спортил. Скандал! Вот его и услали подальше от гнева Марфы и братьев девицы, что в Москве сейчас силу большую заимели. А княжич последыш, все время под маменькиной юбкой прожил, жизни не нюхал, вот теперь стонет, мать просит, что бы выручала любимого сынка. Так-то.