Книга Анастасия, боярыня Воеводина, страница 147 – Елена Милютина

— Мама, что с отцом?

— Плохо, дочка, все плохо. Как всегда не усидел в покое, мало того, что ранение получил, так еще и выложился где-то по полной. Как я понимаю, питался плохо, негде было, да и переохладился. Ранение почти зажило, но чахотка возобновилась. Целых семь очагов. Мне сил не хватает, один с трудом залечила. Подпитать его надо! Сможешь?

— Не стану. Мне сила для лечения потребуется. Другая чародейка подпитает. Агафья, позови Александру.

— Подожди, Настя кровотечение у него легочное, это значит, что зараза наружу прорывается. А ты ребенка…

— Не страшно Насте двух минут хватит. Потом умоем и все. Я же от отца ничего не подхватила!

Затопали детские ножки и в комнату влетела Александра Воеводина, старшая внучка, четырех лет.

— Мама, Гафа сказала, деду плохо?

— Да, дочка, сможешь дать деду силу?

— Да, деда, на! — Девочка схватила руку Михаила, подержала и отпустила.

— Все, больше не влезет! Можно деда поцеловать? Он сразу проснется!

— Нет, Саша, пока ему лучше спать. Устал твой дед. Как проснется, я тебя позову!

— Хорошо, мама! Я пойду с братиком Мишей играть.

— Иди, только Агафья тебя умоет.

— Пойдем, Гафа, умоемся и руки вымоем. Братик маленький, надо руки мыть, что бы с ним играть!

Настя аккуратно провела рукой над грудью отца. — Ничего, мама, справлюсь, но мне Фред нужен. Подпитка нужна.

— Настя, он же чародей!

— Мама, я же говорила, а ты не верила. Я могу силу из одного дара в другой перекидывать. Вот и буду черпать ее и из чародейского, а подпитывать ведьмовской. А Фред чародейский восполнять будет! Поеду в Посольский приказ. Посыльного могут задержать, а меня не удержишь! А ты как-то найди князя Семена, узнай у него, на что отец так потратился, да что за условия в лагере были, все-все, вплоть до мелочей. Мне важно. Хорошо? Ты знаешь, где Семен живет?

— В Кремль поеду. Он должен был к царю ехать, докладывать.

— Зря это он!

То, что он зря не послушал Михаила, который, прежде, чем потерять сознание предупредил Семена, что бы он к царю на доклад не совался, а срочно вернулся к армии, Прозоровский понял довольно быстро. Как и то, что зря государю народ дал прозвище «Кроткий»! Потому что кротости в Михаиле не было ни золотника! Он застал царя во время совещания с главами разрядного и разбойного приказа и с замещающими глав посольского, пушкарского и стрелецкого, а так же сыскного. Михаил орал так, что слышно было во дворе. Единственный, кто посмел ему отвечать был зять князя Михаила, боярин Воеводин, и то, видимо, потому, что по молодости лет страху было мало, а может, надеялся на защиту тестя и семьи. Оказывается, Михаилу донесли, какие требования выставил Владислав Шеину. А то, что капитулировали совсем на других условиях, то царю еще донести не успели. Они так торопились уйти с честью, знаменами и оружием, пока не очухался Владислав, что гонца не отправили. И со стоянок тоже. Понадеялись на других воевод. А те только и сообщили, что Шеин остатки войска привел и все. И теперь, Михаил срывал злость на том, кто первым подставился, то есть на Прозоровском. Слова вставить не дал, приказал не мешкая, под конвоем, отправить князя в Сибирь, в дальний острог. И пригрозил, что это еще не все, вскроется другие вины, может кончиться плахой. Так что Прозоровского заковали и под конвоем усадили в простую телегу. Ни с женой увидеться, ни с детьми не дали. Даже не покормили. Но из Кремля телега успела только выехать. На Красной площади дорогу телеге преградил нарядный возок. Лошадь встала, И никакие усилия не могли сдвинуть ее с места. Стражники всполошились. А из возка выскочила богато одетая женщина, в женском княжеском венце и приказала заворачивать обратно. Стражник, попытавшийся угрожать ей оружием, вдруг позеленел и бросился к стене Кремля, да там прямо и приключилась с ним большая неприятность, даже штаны снять не успел. Княгиня Анна вцепилась в Семена и затащила его в свой возок, невзирая на цепи и вялые протесты двух других бравых вояк. Узнали. Поняли, что связываться с царской ведьмой себе дороже. Возок въехал в Кремль, остановился у входа в терем царицы, Анна открыла дверцу и потащила князя прямо к Евдокии Лукьяновне.