Книга Анастасия, боярыня Воеводина, страница 151 – Елена Милютина

Михаил посмеялся, что Пожарский и Черкасский старого дурака слушать не будут, но попросил передать приказ Шеину срочно прибыть к нему с докладом. А заупрямиться, поступить с ним нечестно, привезти силой. Еще предупредил, что послал провиант для оголодавшего войска, и просит Прозоровского приглядеть, что бы его не растащили и обратно войскам не перепродали. И еще, попросил прихватить с собой двух прознатчиков из следственного приказа, ехавших тайно, что бы расследование против Шеина провести. Он его уже из главы следственного приказа уволил, там теперь другой начальник. Двоюродный брат самого Михаила, тоже Михаил Салтыков, которого он из ссылки вернул и к себе приблизил, посоветовавшись с другом Мишей. Бориса тоже вернул, но должности не дал, уж больно нрав его ему не по сердцу. Пока что он посмотрит, как Салтыков проведет следствие по делу Шеина, и от этого его карьера будет зависеть. Семен понял, что пощады старому воеводе не видать!

Михаил поправлялся медленно, несмотря на усилия жены и дочери. Но не переживал. Такое уже было в его жизни. В тот достопамятный 1613 год, в охотничьей избушке посреди дремучих тихвинских лесов. Тогда, когда впервые в жизни применил в бою свой дар, ударил по напавшему на их с Мишей дружину, шведскому отряду. Ударил со всей юношеской дури, выложился почти под ноль, упал без памяти, и был спасен другом Мишей, который взвалил его на коня и увез в чащобу, подальше от битвы. Потом ему самому пришлось Михаила, тоже потерявшего сознание, но уже из-за жара от болезни, спасать. Так что дополз он до жилья на последнем издыхании. Так и в этот раз. Выложился под ноль, но контроль за Владиславом не потерял, заставил отпустить Шеина с почетом, со знаменами и оружием. А то старый упрямец собрался сдаваться в плен, потеряв все — знамена, оружие, честь.

Да и сказалось голодная диета в осажденном лагере, и ранение предательское. И старая болезнь вновь наружу выскочившая. Так что он не роптал, покорно выполнял все, что его родные ведьмы требовали. Тихо лежал в кровати, пил отвары, и понимал, что дар восстанавливается и сразу же уходит на борьбу со смертельным недугом — чахоткой. Побратим приезжал почти каждый день. Большей частью посоветоваться. Лишился Михаил своего основного советника — отца, соправителя, Филарета, и сейчас подбирал себе советников, близких людей, на которых мог бы опереться в трудную минуту. И самым близким был друг, глава Посольского приказа, тезка Михаил. Так что, незаметно для себя стал князь этаким серым кардиналом, мнение которого царь уважал и ценил. Но царь Михаил был осторожен, помня юношеские годы, дружбу напоказ не выставлял, боялся, что станут другу Мише козни строить недоброжелатели, как уже не раз было. Понимал, что Михаилу сейчас спокойствие и хорошее настроение нужно, что бы недуг победить.

Владислав действительно двинулся по Смоленской дороге в сторону Москвы, мелькнула у него мысль попробовать Михаила Федоровича на прочность. И с удивлением обнаружил оставленный гарнизоном Дорогобуж. Двинулся дальше и обнаружил твердо стоящие на своих позициях свежие русские полки. Напасть не посмел, развернулся обратно. Преследовать его не стали. Михаил берег свой последний резерв. Владислав попытался взять Белую, но тоже потерпел неудачу. Начиналась весна, снег таял, разливались реки, замедлился подвоз продовольствия. Теперь голодали уже поляки. Да и перебежавшие на сторону Владислава наемники требовали плату за предательство, наседали на короля. Владислав послал послов с просьбой о переговорах.