Книга Анастасия, боярыня Воеводина, страница 152 – Елена Милютина

Михаил тянул время. Он ждал князя Михаила, который опять уехал в башкирские степи пить кобылье молоко и поправлять здоровье. Уехал он еще в конце марта, как только степь освободилась от снега. Весна была поздняя, травы еще не цвели, так что лечение шло полным ходом, а попросить князя приехать пораньше царь не решился, боясь добить друга. Так что процесс по делу Шеина прошел без него.

Много насобирали прознатчики, да и раздосадованные полковники своего командира не щадили. Князь Прозоровский припомнил ему хвастливое обещание взять Смоленск, и спекуляцию зерном, и странное исчезновение пороха. Другие полковники поставили в вину поведение его любимцев, отца и сыновей Измайловых, которые не только тесно общались с многими поляками, но и приглашали тех в гости, разрешали свободно гулять по русскому лагерю, а потом, естественно, докладывать об увиденном полякам. Может быть, если бы Шеин покаялся, попросил простить, признал свои ошибки, его бы пощадили, но старый упрямец, не поняв, что защищать его уже некому, продолжал осыпать комиссию из бояр оскорблениями, обвинять Москву в срыве поставок того же пороха, которым торговал направо и налево через посредников. Никто не поверил, что открытое воровство и спекуляции порохом и хлебом могли пройти мимо командования. И условия, на которые Шеин был согласен капитулировать, возмущали царя. Михаил попробовал переговорить с упрямцем один на один, рассчитывая предложить ему покаяться и не доводить до крайних мер, но получил лишь вздорные, заносчивые обвинения в неспособности руководить страной после смерти Филарета. Такого прощать было нельзя. «Кроткий» царь ухватил старого воеводу самолично за бороду, швырнул на пол, и высказал ему все, что о нем думает. Поставил в вину и неудачу с взятием Смоленска, еще более обидную на фоне успехов других воевод, ранение Михаила, посланного спасти его войска, голод в лагере, и те условия капитуляции от которых раненый князь его фактически спас.

— Ты, воевода, сам свою судьбу решил! — закончил разнос Михаил, — я тебе многое простить мог за прежние заслуги, но не ранение и почти гибель князя Михаила! Пусть будет так, как судьи твои решат. Получишь, что заслужил!

Итог был предсказуем. Никто не высказался в защиту Шеина. Так что он был осужден за измену и приговорен к смерти вместе с Измайловым и его старшим сыном. Остальные Измайловы тоже поплатились, но хоть живы остались. Долго на Москве обсуждали казнь воеводы. Мнения разделились, но больших волнений не последовало. Рассуждал народ так:

— «Как же надо было довести кроткого и спокойного царя, что он приговор подписал. Видно, было за что»!

Михаила в это время на Москве не было. Жена Шеина попробовала просить его супругу заступиться перед царем, попросить его смягчить приговор, но всегда мягкая Анна, помнив, в каком состоянии привезли Михаила, резко отказала. Так что Шеин головы лишился.

Пока шло следствие и выносился приговор Михаил не отвечал на призывы Владислава к миру. Хотел дождаться друга. Но вызывать его своей властью, не дав долечиться, не стал. Да и пользы это бы не дало. Владиславу давно объяснили, как его заставили согласиться с мягкими условиями капитуляции армии Шеина, поэтому он категорически настаивал, что бы глава Посольского приказа в переговорах не участвовал! Согласился на опытного переговорщика Шереметьева и второе лицо в Посольском приказе, замещающего его главу, молодого боярина Воеводина. Михаил переговорил с зятем Михаила перед началом переговоров.