Книга Полукровка для звездных покорителей, страница 72 – Любовь Сливинская

О чем это он? Хотя и так понятно — об оставшихся на поляне капсулах.

В которых находятся в стазисе протари — беспомощные и уязвимые.

— О да-а, ты поняла, — хихикает вождь.

Сглатываю слюну.

— Ты не сможешь их уничтожить. Тебе не по силам…

Не по силам же? Технологии протари куда более развитые, чем у этих дикарей из землянок…

— Ты права, протарийка, права, — усмехается вождь, и что-то мне подсказывает, что все так просто не закончится. — Но я могу их скинуть в Яму!

На его тупом уродливом лице такое довольство смешанное с благоговением, что я невольно удивляюсь.

— Ах, да. Ты же не знаешь, что такое Яма. Когда-то древние боги решили дать народу тхали мудрость и знания и отправили нам Небесную Наковальню. Она взорвала небо… прямо, как твой корабль недавно. И был великий пожар… прямо, как сегодня…Но предки были слишком заносчивы и горды, и боги разгневались на них и лишили их разума. А Небесная Наковальня так и осталась лежать там, куда и бухнулась с неба — в глубокой огромной яме!

Вождь внимательно смотрит, какое впечатление на меня произвел его рассказ.

Рассказчик он так себе, да и я не в той ситуации, чтобы наслаждаться мифами…

— Это о-очень большая Яма, — и толпа благоговейно вскидывает руки вверх со вздохом. — Глубо-окая. Там, возле Небесной Наковальни твои яйца будут в полной сохранности, протарийка, — ухмыляется он. — Выбор за тобой.

На коже выступает липкий холодный пот.

В висках стучит пульс, а пальцы немеют от ужаса.

— Что ты выберешь? — скалится вождь. — Спасти их или… умереть?

— Как я могу тебе верить? Если ты получишь, что хочешь, а потом все равно скинешь капсулы в свою яму.

— Вождь тхали может поклясться на крови. Вождю нельзя лгать, а не то боги вновь накажут тхали. Таков древний закон.

Он протягивает руку, и в нее тут же услужливо вкладывают кривой нож.

— Ты мне, протарийка, я — тебе…

Затравлено оглядываюсь.

Ни одного сочувствующего взгляда. Только любопытство и жажда развлечения.

— Поклянись, — тихо говорю я.

Вождь проводит ножом по груди наискось.

На теле выступает черная кровь.

— Клянусь. Клятва вождя тхали — нерушима.

Черная тоска сковывает мое сердце, и я просто киваю головой…

Соглашаясь… соглашаясь на все…

Вождь хихикает.

— Сейчас ты покроешь эту рану поцелуями, протарийка. Такого подарка у меня никогда не было. Сорвите с нее одежду! Она — моя!

И мерзкие лапы тянутся ко мне со всех сторон…

Жесткие когтистые пальцы впиваются в комбинезон и начинают тянуть его, стараясь разорвать.

Я не сопротивляюсь, ведь решение принято — просто отстраняюсь, как тряпичная кукла.

Мне уже все равно, что будет со…

Оглушительный грохот сотрясает землю.

Вибрация почвы настолько сильная и неожиданная, что никто не удерживается на ногах.

А похотливый вождь — первым летит кубарем в грязь.

Я падаю на колени и упираюсь ладонями в почву. Вскидываю голову и… не верю своим глазам!

Огненными смерчами на поляну врываются мои спасители!

Первым, сверкая глазами летит Алькиор. Его руки сверкают и светятся силовыми клинками, которыми он с легкостью перерубает тех, кто встает у него на пути.

Чуть в стороне мчится Дайонас отшвыривая гуманоидов силовыми импульсами и бешено орудуя хвостом.

На поляне поднимается вой, и из щелей и нор появляется все больше и больше врагов.

— Принесите мне их головы, — визжит вождь, поднимая лицо из грязи.