Книга По праву крови, страница 116 – Ксения Родионова

— Будь готова к работе.

Кроме развалин вокруг не было ничего примечательного: высокая бурая после зимы трава, чахлые кусты и бесчисленные деревья на горизонте.

— Здесь спрятан небольшой анклав носителей. Нам пришлось потрудиться, чтобы найти его, — ответил я, затягивая ремни, удерживающие церу на поясе. Проверил целостность начертанного на металле круга. Удовлетворённо отметил, как мгновенно с лица Анны исчезли последние краски.

— Прямо вот за тем деревом? — усомнилась она, с вызовом ткнув пальцем в сторону одинокой кривой сосны.

Я хмыкнул, но ничего не ответил, зато наградил её ледяным прикосновением к разуму — коротким, болезненным уколом, напоминающим о последствиях неповиновения. Она вздрогнула, стиснув зубы.

— Что вы собираетесь делать? — прошипела она, уже без прежней бравады.

— Ты будешь делать то, что я велю, — я ещё раз, чуть сильнее, кольнул её сознание, заставив вздохнуть. — Начинаем наступление по сигналу третьей группы, — теперь я обратился к своим бойцам.

Я начал черпать силу. Знакомый поток хлынул через связь, заставляя сигилы на наших спинах пылать огнём. Через пару минут в эфире щёлкнул условный сигнал. Я резко махнул рукой вперёд.

Отряд бесшумно двинулся сквозь заросли колючей травы. Анна шла последней, её дыхание было частым и прерывистым. Когда мы добрались до границы рощи, я на мгновение задержался, прежде чем ступить под сень деревьев. Проходя между двух высоких, почти сросшихся стволов, я внезапно ощутил, будто меня с головы до ног окатило ледяной водой. Воздух затрепетал, загудел. Переход.

Мы ступили в узкий, тёмный переулок, зажатый между серыми, почти чёрными каменными домами. Обернувшись, чтобы проверить Анну, я увидел позади неё не лес, а открытую дверь в такой же каменной стене, уходящей высоко вверх. Дверь медленно захлопнулась, растворяясь в камне.

Началось.

Первая кровь. Из-за угла выскочил подросток с горящими от ужаса и гнева глазами. Он вскинул руки, и сгусток сырой неотёсанной силы, полетел в сторону Моррет, идущей первой. Та даже не шелохнулась. Её цера вспыхнула, в воздухе сверкнул малый щит-сигил. Сгусток ударился в него и рассыпался искрами. Стилет в её другой руке описал короткую дугу. Подросток захрипел, захлебнувшись собственной кровью, хлынувшей из перерезанного горла. Быстро. Эффективно. Без эмоций.

Подавление. Из окна второго этажа ударила струя ослепляющего света. Двое моих людей взвыли, падая с обожжёнными сетчатками. Вторая группа уже реагировала. Безликая железная тумба механического страж на трёх конечностях вывалилась вперёд, испуская низкочастотный гул. Воздух задрожал. Свет из окна померк, сменившись криком боли и отчаяния. Сила в этом секторе была подавлена. Оставалось только зачистить.

Уличный бой. На площади нас попыталась остановить группа из трёх носителей. Они сражались с яростью обречённых. Один метал сгустки сжатого воздуха, разбивая мостовую, другой пытался выжечь нам мозги, третий — самый опасный — плёл сети из плоти павших товарищей, всё, чего касались его сети мгновенно увядало. Но все они были самоучками. Дисциплина, отработанные до автоматизма, связки и смертоносная эффективность инквизиторских сигилов сделали своё дело. Воздух разрезали лезвия манифестированной энергии, щиты гасили атаки, а церы мгновенно накладывали круги подавления. Через две минуты площадь была зачищена. Двое носителей лежали мёртвыми, третий, истекая кровью, был закован в сигильные наручники, глушащие его дар. Сеть плоти разлагалась в грязи.