Книга По праву крови, страница 16 – Ксения Родионова

Я объяснила, что потеряла свой браслет с камнем и теперь мне нужна замена, Блауберг поохал, причитая какой хороший был браслет, а затем пообещал подобрать достойную замену. Он скрылся в подсобном помещении и вернулся со стопкой коробочек. Мы перебрали с десяток разных браслетов, колец и подвесок. В конце концов я остановила свой выбор на небольшой подвеске. Я сразу же ее примерила и опробовала камень. Когда камень тускло засиял после применения круга света, господин Блауберг удовлетворенно кивнул и вернулся за стойку, чтобы оформить покупку. Я еще какое-то время проговорила с ним, обсудив последние события, затем пожелала ему хорошего вечера и покинула лавку. За это время дождь усилился. Теперь я могла без опасения использовать силу, чтобы окутать себя отталкивающим воду коконом и добраться в сухости до дома. Прохожих на улице остались считанные единицы, все спешили скрыться от непогоды. Начинало темнеть, невысокие уличные фонари зажигались, чтобы осветить дорогу, но они не могли заменить уют приветливых витрин, которые теперь темнели черными проёмами. Я заглянула в единственную работавшую продуктовую лавку, купила немного съестных припасов и поспешила домой. Дождь становился все сильнее, внушительные капли шлепались на защитный кокон и широкими струями стекали на землю.

Дома я зажгла камин, чтобы прогнать сырость, приготовила ужин и устроилась с тарелкой в отцовском кресле, намереваясь погреться у огня и почитать какую-нибудь книгу из тех, что пылились на полках. Я вытянула одну наугад и положила ее на столик рядом с креслом. Дождь все еще барабанил по окнам и отгораживал дом от всего мира вокруг. Был только стук капель, треск дров в огне, запах вкусной еды и предвкушение интересной истории. Я грела ноги у решетки камина, неспеша отправляла в рот кусочки мяса, хлеба и овощей, делала глоток чая и перелистывала страницы приключенческого романа о путешествии в неведомые дали с неведомой миссией. Где-то на тридцатой странице я отчаялась попытаться погрузиться в суть истории, поскольку мои мысли вновь и вновь возвращались к вопросу, догадывался ли Кирон, что я — носитель силы. Я закрыла книгу и отложила ее на стол, собрала посуду и ее отнесла в раковину. Пока мыла тарелки, я размышляла о том, как ощущается ритуал крови для тех, кто никогда не испытывал истинное течение силы в своем теле. Можно ли почувствовать остатки чужой энергии? Сама я все еще могла уловить призрачную нить этой энергии, которая продолжала вытягивать из меня силу по крупицам. Я знала, что такой эффект может длиться до нескольких дней, такое было, когда мама обучала меня исцелять кроликов, попавших в силки, или котов, пострадавших от диких собак. Моя сила подпитывала исцеляющихся животных, пока они полностью не поправлялись. Потом нить истончалась и обрывалась. Однако, ни коты, ни кролики, к сожалению, не могли поделиться своими впечатлениями, а люди, с которыми такие ритуалы на крови проводили, были такими же носителями силы. Если и были случаи использования на неносителях, то записанных свидетельств об это не имелось, чтобы не привлекать внимание инквизиторов. Я решила порыться в отцовских записях в надежде, что там есть какие-нибудь упоминания об этом.

Зажжённая лампа осветила беспорядок все так же мирно царивший в отцовском кабинете. Я задумчиво оглядела его и прошлась вдоль книжных полок, переложила несколько папок на тумбочке, в них были записи и документы, относившиеся к последней работе отца об увеличении эффективности работы камней силы. Затем я отошла к окну. В таком заполненном пространстве казалось нереальным найти что-то, не имея представления о системе, которой пользовался ее владелец, если там вообще была какая-то система. Я взяла с полки книгу в простом коричневом переплете, которая оказалась справочникам по целебным травам и грибам, полистала страницы, разглядывая красивые иллюстрации и освежая в памяти некоторые факты. Следующая книга тоже была справочником, но уже по анатомии. Так я перебирала книги одну за другой и вскоре уже забыла, зачем вообще взялась за это дело, углубившись в чтение отрывков из различных сборников и монографий, предаваясь воспоминаниям о детстве и юности.