Книга По праву крови, страница 2 – Ксения Родионова

Вскоре инквизитор выбрался наружу, где его уже ожидал капитан, которому он незамедлительно протянул папку.

— Здесь только часть. Остальное придётся изъять.

Капитан взял папку и мельком взглянул на бумаги.

— Этим займёмся позже, — он развернулся, чтобы покинуть место событий, но на секунду задержался и бросил через плечо. — Офицер, для общественности случившееся — просто крушение поезда.

— Так точно, капитан.

Я приоткрыла окно, чтобы впустить свежий воздух. В доме ещё чувствовалась ночная прохлада, но вместе с ней оставалось ощущение затхлости. Кухней давно не пользовались, в шкафах нашлись остатки старой муки и круп, немного орехов и фасоли. Я потрясла жестяные банки и обнаружила немного трав, которые мама собирала в саду и сушила для заваривания с чаем. Чая на полках не нашлось. Я наполнила чайник водой, начертала круг пламени над плитой, в печке запрыгал огонёк, и я поставила воду греться.

Когда напиток был готов, я вышла с чашкой на крыльцо. Сад выглядел заброшенным, всюду торчали пучки сорной травы, к плодовым деревьям подобрался плющ и обхватил стволы, кусты изгороди потеряли форму. Уже чувствовалось приближение осени. Солнце не поднималось так высоко, как пару недель назад, и не нагревало воздух так же сильно, даже в ясные дни. В былые времена мама трепетно ухаживала за каждым растением, чтобы позже с благодарностью использовать листья, цветы и плоды. После гибели родителей, оставаться в доме было невыносимо. Заходить в комнаты, где когда-то я проводила время за разговорами с отцом или готовила вместе с матерью — сплошная пытка.

Мне пришлось вернуться в город, чтобы посетить вечер памяти, устроенный в Академии, где работали родители, и уладить все дела с бумагами для оформления наследства. После кратковременного визита я планировала вернуться в лесную свою глушь, как называла моё жилище Оливия, и продолжить не контактировать с внешним миром.

Я допила отвар из трав, задумчиво глядя, как собираются облака, и вернулась в дом, чтобы переодеться к мероприятию. Положение обязывало выглядеть соответствующе, поскольку отец занимал должность заведующего кафедрой. Сама я не была в восторге от необходимости выходить в свет и общаться с малознакомыми людьми. Я узнала об организации вечера памяти лишь из официального приглашения и до последнего не собиралась приезжать, пока семейный нотариус не настоял на моём присутствии для поддержания статуса и во избежание проблем с дальнейшим оформлением документов.

Академия находилась в центре города. Добраться туда из дома можно либо на экипаже, либо воспользовавшись трамваем, пути которого пролегали недалеко от владений членов Академии. На одной улице с нами жило почти все руководство и профессора Академии. Живая изгороди скрывала сады от любопытных глаз с улицы. Аккуратные калитки отделяли улицу от дорожек, которые вели к дому того или иного учёного. Листья кустов уже начинали алеть.

Я решила воспользоваться трамваем, чтобы не привлекать лишнего внимания к своему появлению. Погода располагала к прогулке. Трамвайная остановка находилась в конце улицы в тени раскидистого клёна. Двое мужчин негромко беседовали, когда я подошла. Я узнала в одном из них коллегу отца по лабораторным исследованиям. Он заметил меня, вежливо кивнул, поздоровался и выразил соболезнования. Его собеседник присоединился к нему. Я испытала облегчение, когда после этой формальной церемонии мужчины вернулись к своей беседе и больше не обращали на меня внимания. Вскоре приехал вагон, он неспешно сбавил ход и остановился напротив остановки. Мужчины пропустили меня вперёд в проем без дверей, предложив руку, чтобы подняться. Я заняла место у окна. Отсюда я могла наблюдать за водителем в его кабине. Трамваи, как и другой транспорт, управлялись кинетической силой, эту энергию использовал машинист. Я видела, как он совершает движения руками над разнообразными кругами силы на панели перед ним. Соответствующие алхимические круги были наложены на колеса и детали движителя. Машинист использовал энергию своего кристалла для приведения механизма в движение.