Книга По праву крови, страница 22 – Ксения Родионова

После мы лежали и разговаривали ни о чем, наблюдали, как начинается новый серый день. Небо снова затянуло тучами, они тяжелыми клубами наползали на горизонт, порывы ветра обрывали жёлтые листья, кружили их, прежде чем бросить на землю. Анна была мягкой и тёплой, такой родной и знакомой. Меня не покидала мысль о том, что я предаю её. Снова и снова, с каждым касанием. Я жаждал навсегда остаться в этом сером предрассветном мгновении, пока новый день ещё не принёс обязательства и заботы, и можно просто лежать рядом.

— Хочу есть, — когда Анна выбралась из-под одеяла, я в очередной раз насладился наготой её мягкого тела.

Накануне вечером я и не наделся, что мне удастся остаться с ней. Она вполне определенно дала понять, что не желает подпускать меня к себе. Пришлось пустить в ход всё своё обаяние, сказанные в подходящий момент шутки, серьёзные и грустные взгляды. Вероятно, именно последние сработали лучше всего, ведь уже закрыв передо мной дверь, Анна вернулась через несколько мгновений, чтобы вновь открыть её и предложить войти. Мы сидели у камина, где многие месяцы назад я так же сидел с её отцом, профессором Демаре, и обсуждал способы переноса силы без использования камней. А теперь Анна листала какие-то журналы с записями, я наблюдал за ней. Потом мы много говорили, сперва о всяких малозначительных мелочах, затем, прикончив бутылку вина, излили друг на друга все обиды. И как же она была зла на меня! Разумеется, заслуженно. Я испытал облегчение, но вместе с тем меня поглощало чувство вины, которое грызло во мне дыру с момента встречи в парке. Когда мы устали от разговоров, Анна включила проигрыватель, камень на панели тускло засветился, стоило ей коснуться его пальцами, и из динамика полилась тихая музыка. Мы молчали, пили вино. Я наблюдал за тем, как Анна качала головой в такт музыки и перебирала пластинки. Меня терзало сильнейшее желание прикоснуться к ней, снова обнять, но эти действия могли спугнуть хрупкое равновесие едва установившееся между нами. Я был заворожен её движениями, такими неспешными. Она иногда замирала и рассеянно поглаживала пальцами шею и ключицу, задумавшись о чём-то.

— Ты всё ещё носишь эти серьги, — я заметил, в её ушах, те небольшие кристаллы, что я подарил в первые дни после знакомства.

Анна отвлеклась, её рука потянулась к уху.

— Да, я верна надёжным и привычным вещам, — голос звучал с укоризной.

— Приятно слышать, — я подошёл ближе и протянул руку, чтобы коснуться. Едва мои пальцы скользнули по её щеке, Анна отступила на шаг и лишь улыбнулась, вздохнув.

— Уже поздно. Пойду в душ.

Ушла на второй этаж, а я остался в гостиной с музыкой и пустым бокалом. Я пытался понять, что мне делать дальше, чтобы убедить её взять меня с собой в хранилище, наблюдая за языками пламени в камине, когда она неожиданно появилась передо мной в одном лишь полотенце. Поднял на неё взгляд. Анна заключила моё лицо в ладони, наклонилась и нежно поцеловала. Я незамедлительно ответил на её поцелуй, вскочил с дивана и крепко прижал к себе. Запах её кожи, ещё горячей после душа, сводил с ума. Моё сердце неслось в бешенном галопе. Вскоре и полотенце, и моя одежда были разбросаны по полу. Я впитывал каждое касание, каждый стон, каждый взгляд. Так изголодался по этому. По ней.