Книга Рапунцель: принцесса без башни, страница 12 – Надежда Мамаева

– Ты в порядке? – меж тем продолжил псих. – Ты, похоже, немного боишься…

– С чего ты так решил? – выдохнула я, чувствуя, как голос не слушается. Да и руки тоже. Только ноги остались мне верны и готовы были бежать. Еще бы знать, в какую сторону… – И вообще, в этом мире нужно опасаться только одного – повышения налогов.

«Потому что после этого бывают мятежи», – мысленно закончила я.

– Именно по причине своего бесстрашия ты и нацелила на меня, кажется, алебарду? – вкрадчиво поинтересовался Сыч.

Я моргнула от удивления. И хотя это ничуть не помогло улучшить видимость, но каким-то чудом мозг от паники прочистило, и я осознала, что и вправду вцепилась в древко оружия, которое сама не знаю как отняла у пустотелого доспеха.

– Откуда вы знаете, что я держу? – от изумления даже не попыталась отрицать.

– Мы в восточном коридоре первого этажа. Здесь в нише только рыцарский доспех эпохи великого переселения в Иссушенные земли. А у него из оружия только алебарда. И древко той ударило пару мгновений назад об пол. А перед этим был легкий скрежет. Так что ответ очевиден. Ты сейчас держишь алебарду.

Не успела я подивиться такой дедукции, которая отлично заменяла зрение одному брюнету, как тот добавил:

– А еще ее острие упирается мне в грудь.

Упс. Стало как-то совсем уж неудобно. И держать эту орясину в руках, и за себя. Так что я поспешила вернуть злополучную пакость обратно к доспехам. Получилось, мягко говоря, не совсем тихо. Но справилась.

Правда, после этого раздались скрежет и лязг, и латы с оглушительным грохотом упали на каменный пол. М-да… Вот всегда знала, что воровство – это процесс тихий, а возвращение награбленного – громкий. Но я думала, что это в переносном смысле: когда герольды оглашают приказ короля о казни очередного казнокрада, а придворные обсуждают это полушепотом в кулуарах. Но сейчас все было очень даже буквально…

– Простите, я случайно… – выдохнула, чувствуя, что в коридоре это я слепая, а не брюнет. Да еще и неуклюжая.

Но если я успела только пролепетать оправдания, то хозяин дома печально вздохнул, сделал несколько шагов и поднял злополучные доспехи. А еще оказался как-то слишком близко. Настолько, что я вдруг ощутила его дыхание на своей макушке. Всего на миг. Потом оно спустилось чуть ниже, мазнуло кончик уха, коснулось скулы. Так, словно Сыч наклонился.

Это длилось всего пару ударов сердца, а после псих словно понял, как мы оказались близко, и резко отстранился. Но за эти мгновения мое сердце вдруг забыло, как биться, и, пропустив несколько ударов, судорожно затрепыхалось в груди, вспоминая, как нужно сокращаться.

А я стояла оглушенная. Темнотой. Странными ощущениями, которые возникли у меня помимо воли. А еще тонким, едва уловимым ароматом можжевельника и морозной мяты, что исходил от психа. Хотя мне казалось, сумасшествие должно пахнуть по-другому: затхлостью, скисшим вином, безысходностью…

Так и не успела додумать эту мысль, когда услышала:

– Я искал тебя, чтобы отдать деньги.

И почти тут же моей руки коснулся теплый бархат тонко выделанной кожи. «Кошель с деньгами» – поняла я, когда ощутила тяжесть в ладони.

– А я искала вас, – вырвалось, кажется, само собой, помимо моей воли.

– Да? – удивился псих.

– Хотела позвать поесть. Я приготовила яичницу… – под конец этой короткой речи я отчего-то сбилась, ощутив смущение.