Книга Рапунцель: принцесса без башни, страница 15 – Надежда Мамаева

Словно подтверждая мои мысли, Вальпургия фыркнула, лениво обернулась и убрала-таки передние лапы со стола, оставив на том пустую тарелку меж двух нетронутых.

Хозяин меж тем, словно оправдывая пушистую, добавил:

– Кажется, моя питомица что-то натворила. Простите ее. Она хоть и своенравная, но безобидная. Даже не кусается…

«Я – и не кусаюсь?» – читалось в удивленном взгляде пятнистой. А после, вильнув своим обрубком хвоста, та гордо удалилась в тень, впрочем и не думая покидать кухни.

Мне же пришлось довольствоваться оставшимся.

Сыч ел молча, сидя так, что его лицо было обращено к печи, где догорал огонь. Я же расположилась напротив, на лавке, доедала свою, вернее, изначально рысину порцию и косилась на кошель, лежавший рядом. Девять золотых и два серебра. Наверное, это одна из самых дорогих яичниц на моей памяти. На эти деньги можно было бы купить трех резвых рысаков. Хотя, с другой стороны, это же глазунья, приготовленная настоящей принцессой!

Но не успела я додумать эту мысль, как раздался хруст. Словно зубы крошились. Я испуганно замерла, чтобы увидеть, как псих невозмутимо положил на тарелку кусочек скорлупы, которую зажевал.

Упс. Как я проглядела, что она оказалась в стряпне.

– Извини, это вышло случайно. Я не очень умею готовить.

«Хотя для первого раза получилось очень даже ничего, – мысленно добавила я и поправилась. – Хорошо, для первого раза третьей попытки».

Да, настоящие принцессы не оправдываются. И не извиняются. Они априори правы. Но – то во дворцах. А здесь я была обычной девушкой, так что признать промах было не зазорно.

– Для аристократки это не такой большой недостаток, – фраза психа заставила меня замереть с недонесенной до рта вилкой. – А уж то, что еда без яда – и вовсе отлично.

Пропустив замечание об отраве – уже и так поняла, что этот тип помешан на убийцах – я насторожилась с первой части фразы: с чего Сыч решил, что я знатного рода? Да, я держалась даже за этим столом из струганных деревянных досок так же, как и в обеденном зале, соблюдая этикет: прямая спина, вилка в правой руке повернута зубцами вверх, а выпуклой частью вниз.

Но слепой хозяин же этого не мог видеть? Или он не настолько слеп?

Я, отложив прибор, не удержалась и помахала рукой перед его лицом, проверяя предположение. Зрачки остались неподвижны. Зато на мужском лице появилось ехидное выражение.

– Мне показалось, что ты сейчас пыталась если не водить меня за нос, то пальцем перед ним – уж точно.

– Вообще-то рукой, – смущенно призналась я, не став юлить и выкручиваться. – Прости. Но ты очень точно все подметил, и мне показалось, что ты все же…

Я оборвала сама себя, не зная, как потактичнее закончить фразу, чтобы остаться честной и не обидеть Сыча.

– …не настолько слеп? – продолжил он, ничуть не обидевшись и, грустно усмехнувшись, добавил: – Увы, мне бы тоже этого хотелось. Но, увы. Зрение покинуло меня, когда я едва не выжег дар…

– Дар? – удивленно переспросила я.

– Огненный. Я маг пламени, – как само собой разумеющееся произнес псих.

«Магии не существует», – мысленно возразила я, но спорить с сумасшедшим не стала. Его дом – его заблуждения. Кто я такая, чтобы ставить их под сомнения?

Я взглянула на гордый мужской профиль и поймала себя на том, что грущу. Сейчас отчаянно было жаль, что этот сильный, по-своему красивый своей скупой, решительной, с отметинами мелких шрамов и не совсем правильными, но волевыми чертами лица мужчина безумен. Хотя, кажется, его сумасшествие не было опасным, но все же… Как же порой судьба несправедлива. А еще у нее отвратительное чувство юмора. Свести под одной крышей ту, кто большую часть времени притворялся двинутой, с тем, кто потерял разум, но считает себя нормальным…