Книга Рапунцель: принцесса без башни, страница 18 – Надежда Мамаева

Так что вернулась к кровати, села на нее и, ежась, начала натягивать отсыревшие за ночь ботинки на окоченевшие пальцы. Одеяло, от которого теперь пахло не только мятой, но и рысьей шерстью, лежало мокрым комом. На подушке в лучших традициях ветреной любовницы рысюля оставила частичку себя. И даже не пару волосинок, а целый клок шерсти. Мол, вспоминай мгновения, которые мы провели вместе, и горестно вздыхай!

Я на это лишь хмыкнула и подхватила узелок с вещами, который стараниями одной пушистой паразитки полегчал. Даже несмотря на деньги, которых благодаря хозяину дома прибавилось.

«А я даже не узнала, как его зовут», – пришла на ум непрошенная мысль. Но я решительно отмела ее. Мы с психом знакомы меньше суток и никогда более не увидимся. Пусть в моей памяти он останется как Сыч. И не более.

Только отчего при этой мысли в груди потяжелело? Наверняка виной тому расшалившиеся нервы. И усталость. Только вот отдыхать некогда… Надо двигаться дальше. Для начала – хотя бы до порога комнаты.

Оказавшись подле него, приоткрыла створку и высунула нос в коридор. Тишина. Холодная. Кисельная. Гнетущая.

На цыпочках, стараясь не скрипеть половицами, которые вчера так и норовили запеть на все лады, я проскользнула к выходу. Дверь поддалась с тихим вздохом, будто и не рада была меня выпускать. Я сама отчего-то не очень была рада, но долг есть долг, каким бы он ни был: слова, чести, дочерний, дружеский, совести, кредитный… Все надо отдавать. И вовремя. Иначе можно закончить, как мой отец. Ибо я подозреваю, что мачехе сесть на трон помогли. И как раз те, у кого отец взял взаймы и не успел расплатиться.

С такими мыслями шагнула в туман, который обнял меня плотно и влажно, как саван. Видимость сократилась до нескольких шагов. Лес словно грезился невдалеке, а тропинка, на которую я вышла, терялась в белесой хмари.

– Ничего, скоро туман рассеется, я поднимусь на пригорок, сориентируюсь по карте и продолжу путь, – бубнила я себе под нос, идя по траве. Звуки собственного голоса придавали решимости. – До границы с Фраторским королевством еще меньше седмицы пути. А там делов-то останется, что тайно перейти порубежье и добраться до побережья Алого моря, где можно будет и осесть, назвавшись дочкой мелкого купца или молодой вдовой ростовщика…

План был прост, карта к нему прилагалась. Та самая, что выпала из узелка вместе с гребешком. Кстати, надо бы ее достать…

Начала рыться в узелке, пытаясь выудить свернутую бумагу на ощупь, а взгляд меж тем блуждал по туману, который, кажется, и не думал рассеиваться, становясь все гуще… И тут в этой молочной тягучей клокастой белоснежности я заметила движение.

Впереди, на тропинке возникло нечто… Туман перед черной, точно поглощавшей в себя свет тенью, как будто расступался. Бесформенная, словно клякса, поставленная на мокрый пергамент, она плыла. Медленно, неотвратимо. И от этой тьмы исходил холод. Смертельный, пробиравший до костей. Он достиг меня раньше, чем сама хтонь.

Дыхание перехватило, сердце сжалось и попыталось удрать в пятки. Но не тут-то было! Я не позволю своим органам бежать куда бы то ни было по отдельности, когда их хозяйка задумала рвануть от опасности целиком.

Мне понадобилась доля мига, чтобы принять решение. А дальше руки и ноги, кажется, действовали сами по себе. Вот пальцы подхватили юбку, подол которой задрался едва не до талии, а башмаки замелькали в воздухе так, что показалось: я не мчу по опавшей листве, а лечу над ней.