Книга Солнце и снег, страница 109 – Алёна Рю

Эри подняла на него глаза.

– Тогда откуда чувство, что должна?

– Рованцы проявляют заботу, кормят и поят, пытаются обучить магии, усилия прикладывают. А ты вроде как только получаешь и принимаешь, но ведь рано или поздно придется отдавать. Похоже?

– Похоже, – кивнула Эри.

Тираэль выпустил ее локоть.

– Мне это напоминает аргонский анекдот, – сказал он, сунув руки в карманы. – Один торговец попросил друга одолжить ему триста монет. Друг сказал, что может дать только сто. На что торговец сообщил, что принимает сто монет, но еще двести друг будет ему должен.

Эри усмехнулась. Тираэль пошел вперед по аллее.

– Я тебе вот еще расскажу. Большую часть жизни я прожил, как и ты, в Западной Лансии. Не знаю, где именно родился, но говорили, что мать была пленной эльфийкой, а отец – то ли солдатом, то ли даже Охотником. Но факт, что меня еще младенцем продали бродячим артистам. Они путешествовали труппой по стране и давали представления на ярмарках. Хозяин собирал коллекцию необычных детей: от нелюдей до бедолаг с уродствами. Меня держали в клетке вместе с остальными, а потом выдавали за эльфа, заставляли участвовать в трюках. Кормили скудно, поэтому я был худым и вполне соответствовал роли. Нас все чаще заставляли драться друг с другом, иногда до серьезной крови. Но с возрастом я раздался в плечах и перестал походить на эльфа. В боях это здорово помогало, пока хозяин не купил орка и гоблина. Людям же всегда интересно узнать, кто сильнее. С гоблином я еще как-то справлялся, но вот орк всегда побеждал. Крепкий был детина, мы звали его Лапкритисом. Так вот вместе с синяками я стал получать нормальную порцию. Как думаешь, что я тогда чувствовал?

– Страх за свою жизнь? – предположила Эри.

Тираэль качнул головой.

– Благодарность. Хозяин меня кормил, и я, как пес, готов был лизать ему руки и даже чувствовал себя обязанным стараться лучше, делать бои интереснее.

– Но они держали тебя в рабстве! – возмутилась Эри.

– Именно. Только тогда я этого не понимал. Когда у тебя отнимают что-то, а потом возвращают, можно легко перепутать такой возврат с подарком. Могли ведь дальше кормить кое-как, могли и вовсе заморить.

Эри задумалась.

– Понимаю, – сказала она, помедлив. – А как же ты выбрался?

– Меня спасли. Однажды наш бой с Лапкритисом увидел случайный прохожий. Мужчина в плаще, под которым скрывался эльфийский разведчик. В ту же ночь он проник в наш лагерь и выпустил всех детей из клеток. Лапкритис и остальные бросились врассыпную, а я вцепился спасителю в сапог и наотрез отказывался отпускать. Сдавшись, эльф взял меня с собой. В лесу была заброшенная хижина. Мы прожили вместе несколько месяцев, я помогал охотиться и потихоньку учил эльфийский язык. Дарнулионг, так его звали, обещал, что как только закончит дела, мы вместе вернемся в Восточную Лансию, он познакомит с Синими волками, и они станут мне новой семьей. Я боялся верить своему счастью, ловил каждое мгновение и словно чувствовал, что все это продлится не долго. Знаешь, что произошло потом? – Тираэль глубоко вдохнул, чтобы перевести дыхание.

– Знаю, – вдруг ответила Эри. – За ним пришел отряд Охотников во главе с Лаэмом Кордом.

Полуэльф был так удивлен, что остановился.

– Я знакома с этими Охотниками, – пояснила она. – И даже какое-то время жила в той хижине. Корд помог мне, позаботился, а потом… – она опустила взгляд, – его убили. Из-за меня.