Книга Солнце и снег, страница 107 – Алёна Рю

У меня только одна просьба. Не вези Лаирэ в Аргон. Этот орден задумал что-то дурное, я чувствую. Ты никогда меня не слушал, но сейчас, пожалуйста, не делай этого.

Спасибо,

Ульрика

Рикки старался не шуметь. Натянув сапоги, он поднялся и, придерживая дверь, чтобы та не хлопнула, вышел на улицу. Утро встретило легким морозцем и почти идеальной тишиной. Снег искрился от солнца и слепил глаза. В этом году зима не торопилась уступать весне свои права.

«Все-таки утро – самое лучшее время дня», – подумал Рикки. Они с Эри определили это еще в Шадер, когда встречались в предрассветную рань у большого дуба и шли гулять по округе. Никто их не видел и не тревожил, и казалось, что в запасе целая вечность.

Рикки вышел за ворота и направился к лесу, где его встретили черные стволы спящих деревьев, вечнозеленые сосны и проскальзывающие сквозь кроны лучи солнца. Снег под ногами чуть потрескивал. Он провел в Толлгарде достаточно, чтобы оценить прелести городской жизни, но все же на природе было лучше, роднее и как-то естественнее.

Рикки достал из-за спины лук и прикрепил тетиву. Может, ему повезет, и он подстрелит какую-нибудь дичь. Хорошо бы куропатку, да поупитаннее. Тогда Диана сварит из нее суп. Она вкусно готовит.

Неподалеку раздалось знакомое кудахтанье, и Рикки укрепился в мысли, что сегодня его день. Почувствовал привкус азарта, он принялся осторожно продвигаться вперед.

Стайка белых птиц устроилась на небольшой полянке. Рикки спрятался за дерево и уже потянулся было к колчану, как вдруг все семейство, громко кудахча, взмыло вверх. «Не иначе крупный зверь», – подумал он и вытащил стрелу.

Одна за другой хрустнуло несколько веток, но вместо волка или лисицы на поляне появился человек. Он был усталым и грязным, шел тяжело, с трудом волоча ноги, но Рикки все равно его узнал.

– Вирт! – он убрал оружие и кинулся к нему.

– Хартон! – Сокол протянул руку, но ноги подвели его, и он рухнул в снег.

***

Дни в Роване пролетали так быстро, что Эри иной раз задумывалась, уж не магия ли так влияет. Но в итоге решила, что никто в здравом уме не будет укорачивать жизнь. Тут замедлить бы. Срок возвращения к Синим волкам неумолимо приближался. Эри хотелось поскорее увидеться с Тирком, но в то же время она боялась их неопределенного будущего. Ведь узнав, что рованцы рассчитывают на нее в деле спасения мира, эльфы уж точно не отпустят, причем не только ее, но и Тирка тоже.

Существовала призрачная надежда разочаровать магов, доказать, что силы в ней нет, и никаким воином она не могла быть. Но для убедительности она все равно должна была очень стараться. От этой двойственности у Эри начинала болеть голова, она утомлялась вдвое быстрее и нередко просыпалась с горьким нежеланием вставать. Усугубляло положение и отношение к ней колдуна Отрия. По идее он был не просто сильнейшим магом, но и опытным учителем, главой целого направления в школе. А вместе с тем не отличался ни терпением, ни добротой. Когда она училась запоминать растения и рецепты мазей и настоев, тоже были сложности, она путалась, не соблюдала пропорции, пропускала шаги. Иногда приходилось готовить сначала, переводя ценные ингредиенты. Но ни разу Анжела не повысила на нее голос. Да что там голос, даже косого взгляда не было! Правда, магия – это, конечно, сложнее.