Книга Я твоя пленница, страница 105 – Алёна Рю

– Зайди к Бари и передай ему от меня посылку, – Береника положила на стол сверток.

– Кто такой Бари? – поинтересовалась я.

– Мой молочный брат, – пробубнил принц с набитым ртом.

– Он еще и бард, – добавила Береника. – Он сможет рассказать вашу версию событий.

Алтимор кивнул и подцепил вилкой еще один оладушек. Глядя на его довольную жующую физиономию, я не удержалась от улыбки. Все это выглядело так мило и по-семейному.

– Ниа, ты, надеюсь, тоже поешь, – Береника поставила тарелку и передо мной.

От такого угощения я, конечно, отказываться не стала.

– Нам понадобятся деньги, чтобы вывезти Нию из города, – заговорил принц, расправившись с завтраком. – Я, к сожалению, гол, как сокол. Возможно, придется одолжить у Бари…

Вспомнив, что у меня в кармане есть цепочка с сапфирами, я извлекла ее на свет.

– У меня есть. И вот еще браслет, – я задрала рукав сорочки, показывая золотую змейку.

Принц глянул с удивлением, а потом нахмурился.

– Это ведь Кириан тебе подарил?

– Пойду-ка я… наверх, – Береника направилась к лестнице, оставив нас вдвоем.

Мудрости этой женщины оставалось только поражаться.

Я посмотрела Алтимору в глаза. Они казались темнее обычного. Он ревновал? Сейчас? Когда мы и так собирались расстаться навсегда.

– Цепочку мне одолжила Августина, – ответила я. – Я думала, что потеряла ее.

– Я нашел ее в кровати, – кивнул принц. – Собирался отдать ювелиру, да закрутился и забыл. Ничего, когда вернусь во дворец, куплю ей что-то взамен. А пока сможем ее заложить. Но этот браслет…

– Он от Кириана, – сказала я честно.

– Тогда лучше спрячь его, чтобы никто не видел.

Я подняла брови.

– Ты и так здесь из-за меня, – продолжал принц. – Не хочу, чтобы тебе пришлось жертвовать еще и подарками.

Мне хотелось спросить: даже если они от другого мужчины? Но это бы подразумевало, что мы с Алтимором вместе, как пара. Что есть он, а есть другой. А кто мы сейчас друг другу?

– Цепочки на все хватит, – заключил принц и поднялся из-за стола.

С Береникой мы попрощались так тепло, словно были знакомы не один день. Алтимор, конечно, был. Но и ко мне кормилица отнеслась с материнской теплотой. У нее под крылом хотелось отогреться. Но я понимала, что пусть она и уверяла, что никто не будет нас у нее искать, рано или поздно и ее дом могли проверить. Лучше ее жизнью не рисковать.

На улице ярко светило солнце, и казавшийся мрачным Фортундейл заиграл новыми красками. Сначала мы с принцем отправились к Бари, поскольку он жил неподалеку. Им оказался молодой человек крепкого сложения с добрыми глазами, как у матери.

– Ал! – воскликнул он, увидев нас в дверях. – Я тебя едва узнал!

– На это и расчет!

Они обнялись, и уже в доме принц рассказал молочному брату, как было дело.

– Будь спокоен, – заверил Бари, – я такую песню напишу, все тебя жалеть будут.

– Жалеть не надо, – Алтимор наморщил лоб. – А вот жаждать справедливости…

– Не учи, как мне свое дело делать! – усмехнулся бард.

Это было удивительно. Простой горожанин мог спокойно перебить своего принца, к которому и обращался без всяких титулов. Получалось так, что дворец для Алтимора был полем боя, а по-настоящему расслабленно он чувствовал себя среди таких людей, как Береника и ее сын. Неужели он сам этого не видел?

Когда мы покинули дом Бари, я спросила об этом самого принца.