Книга Я твоя пленница, страница 108 – Алёна Рю

– Я… – я разлепила губы, но Алтимор накрыл их ладонью.

– Погоди, я должен договорить до конца, – голос принца подрагивал, а карие глаза заблестели. – Я очень виноват перед тобой. Я напал на твой народ, обманул вашего вождя и повез твоих соплеменников на чужбину в цепях. Сомневаюсь, что такое можно простить, но всё же…

Он опустился передо мной на колени и, взяв мою ладонь в свои, прижался к ней лбом.

– Прости меня, Ниа.

Порыв ветра растребушил мои волосы. Под ногами простирался бесконечный город, а где-то над головой прокричал орел. Жизнь продолжалась, а мне казалось, что время остановилось. Не верилось, что это происходит на самом деле. Я словно была на вершине мира, а наследник трона этой проклятой империи и мой враг стоял передо мной на коленях.

Я положила вторую ладонь на рыжую макушку принца и несколько бесконечных минут мы так и стояли, не двигаясь и не разговаривая.

– Хотел бы я всё исправить, – еле слышно произнес Алтимор.

Я задумалась. Убитых вернуть нельзя, как и восстановить разрушенные судьбы. Но было то, что принц и будущий император сделать мог.

Я присела и оказалась с Алтимором на одном уровне.

– Я знаю, что поможет тебе отвоевать трон, – проговорила я. – И навсегда изменит лицо империи.

Принц посмотрел на меня одновременно с удивлением и надеждой.

– Ты должен отменить рабство, – продолжила я. – Освободить всех рабов по всей стране. Навсегда избавить их от цепей, а империю – от этого дикого обычая. Все люди должны быть свободны и получать за труд деньги.

Алтимор моргнул, явно переваривая услышанное.

– Тебе кажется это невозможным, – добавила я. – Но великие люди делают невозможное. Ты войдешь в историю как первый император, вытащивший страну из темных веков.

Принц сел и, сложив пальцы в кулак, приложил к подбородку.

– Не всем это понравится. Дворяне, купцы, работорговцы…

– Людей нельзя держать в плену, Ал, – сказала я почти с интонацией Кириана. – Сейчас тебе кажется, что так было всегда. Что это незыблемая традиция. Но можно жить и по-другому. Перемены, если хочешь, и есть суть исторического процесса. Ты не обязан быть своим отцом. Не обязан следовать его воле. И не обязан править, как это делал он.

Я видела, что Алтимор меня слушал. Действительно слушал, а не делал вид.

– Народ тебя тоже поддержит, – я села рядам. – Потому что за тобой будет огромная сила. Рабам нечего терять, кроме своих цепей. Если ты поведешь их к свободе, они пойдут за тобой до конца. Против Арвина, против императора, против кого угодно.

– Но… – задумчиво проговорил Алтимор. – Неужели они мне поверят? И не посчитают, что я лишь воспользуюсь восстанием, чтобы усесться на трон. Я бы на их месте не стал верить опальному принцу, который бы к ним никогда не пришел, будь у него выбор.

– Но ведь выбор у тебя есть, – напомнила я. – Ты всё еще можешь обратиться к Иссиль и призвать на помощь Риферот. А можешь решить проблемы своей страны внутри нее.

– В этом ты права, – согласился принц. – Но мой вопрос остается.

– Я слышала, что во главе восстания стоят мои соплеменники. Мы можем попробовать договориться с ними.

– Уж они поверят мне в первую очередь! – Алтимор горько усмехнулся.

– Я объясню…

– Нет, Ниа, это слишком опасно, – он взял меня за руку и легонько погладил по костяшкам пальцев. – Часть меня так не хочет с тобой расставаться, что готова зацепиться за любую возможность побыть рядом дольше. Но я не могу идти на поводу у этого желания. Ты и так сделала для меня слишком много. Тебе надо выбираться из города, а не рисковать еще больше.